В последующие полчаса он не говорил ничего больше, только звал Януша, отказываясь покидать мёртвого отца, и то тряс его за плечо, то зарывался лицом в простыни, не сдерживая рыданий, перераставших в почти звериный вой. Когда все предметы в комнате задрожали, и по занавесям прошёлся колдовской ветер, сметая всё на своём пути, Велизар решил вмешаться. Януш подготовил его и к этому: лекарь предусмотрел реакцию своего сына и убедился, что оборотень сумеет обезопасить дом от её последствий.

Охотник смочил тряпицу в нужном растворе, подкрался к убитому горем мальчишке, тискавшего уже тлевшую простыню – дымок виднелся сквозь сжатые пальцы – и быстро поднёс ткань к его лицу. Велегор вдохнул, раз и другой, яростно рванулся – и повалился на пол без чувств. Колдовской ветер в комнате тотчас стих.

Юный маг проспал несколько часов – достаточно, чтобы пропустить визит короля. Нестор Ликонт прибыл в особняк незамедлительно; провёл в комнате Януша почти три часа, даже помог Велизару в некоторых необходимых приготовлениях, не преминув сообщить, что все заботы по погребению он берёт на себя. Король казался сдержанно-спокойным ровно до того момента, как переступил порог дома, покидая особняк.

Здесь выдержка ему изменила. Ликонт странно фыркнул – не то чихнул, не то поперхнулся воздухом – и поспешно, но, увы, слишком поздно закрыл лицо единственной рукой. На глазах у прислуги и собственной охраны, опираясь на плечо оборотня с Туманных Островов, Нестор Ликонт тщетно боролся с душившими его слезами, растирая влагу по бородатому лицу кулаком. Так и уехал, не в силах больше произнести ни слова, давясь глухим кашлем и сдавленными рыданиями.

На похоронах его величество выглядел чуть лучше. Бледный, с тёмными кругами под глазами, но собранный и молчаливый, он был первым, кто приехал на церемонию, и последним, кто уехал – вопреки всем принятым законам и традициям.

С ним, на удивление, помимо Марион, приехала юная Кассандра. Принцесса обратила лишь должное внимание на покойного, но взгляд её то и дело цеплялся за безжизненного, белого, как смерть, Велегора.

Прощания с усопшим всех присутствующих закончились быстро: помимо короля с королевой, принцессы Кассандры и сэра Эйра, Велизара и прислуги особняка, прибыли ещё всего три человека. Орест и Флорика держались поодаль от процессии – экс-король не желал, чтобы его кто-то узнал из королевской охраны, а супруга чувствовала себя неловко в присутствии августейших особ – зато их спутник, хотя и прятался под низким капюшоном да обмотал нижнюю часть лица платком, а попрощаться с Янушем подошёл в числе первых. У гроба, однако, тряпицу сдёрнул, являя миру смуглое лицо, и больше свою личину не скрывал. Королевская охрана деликатно не замечала непотребного человека на похоронах; никому другому и вовсе до Большого Питона дела не было.

После того, как гробовщики закидали могилу землёй, юного баронета оставили ненадолго одного. Велизар отошёл недалеко, а потому и стал свидетелем короткой сцены.

Принцесса Кассандра, поначалу ожидавшая вместе с родителями у кареты, добилась от них разрешения вернуться к баронету; последний не осознавал её приближения, сидя на скамейке спиной к тропе. Велизар услышал, как юный маг вдруг выкрикнул нечто невнятное – и сорвал с себя символ Единого, отбрасывая его от себя вместе с порванной бечёвкой.

Всё это упало к ногам приблизившейся Кассандры, и лишь теперь Велегор осознал, что не один у могилы отца. Девочка подняла бечёвку, протёрла пальцами символ, очищая его от земли, и молча подошла к баронету. Велизар видел, какими огромными, невозможными глазами смотрел на неё юный маг; как подобрался, сжимая кулаки, при её приближении; и как стиснул зубы, готовый к обороне. Борьба с собой продолжалась недолго: ровно до того момента, как Кассандра протянула руки, завязывая порванную бечёвку на его шее, и оба замерли, глядя друг другу в глаза.

Велегор сдался первым – слишком долго держал себя в руках – коротко выдохнул, и рывком притянул принцессу к себе, прижавшись щекой к её животу. Бывший охотник на нечисть только порадовался, что никто из августейших подобного акта близости не узрел – едва ли его величество оценил бы подобные жесты.

Кассандра отстранилась, только когда королева Марион негромко окликнула дочь, но не убежала сама, а потянула Велегора за собой – за что Велизар был ей очень благодарен. С того самого дня оборотень не раз удивлялся, как быстро дети находят общий язык друг с другом, и как, увы, медленно продвигается тот же процесс у него с Велегором.

После возвращения из дворца мальчишка взял себе в голову посещать кладбище едва ли не каждый день. Оборотень, конечно же, сопровождал, но всё чаще околачивался рядом с лошадьми, не решаясь нарушить уединения юного баронета. Зима уже постепенно входила в силу, несмотря на непривычно мягкую и тёплую осень – по утрам на тропинках появлялся иней, опадавшие листья тотчас покрывал мелкий снег, таявший обыкновенно на следующий же день.

Однако Велизар считал длительные прогулки в такую погоду крайне неблагоприятными для здоровья ещё неокрепшего после перенесённого горя мальчишки, и с куда большим спокойствием оставался бы с ним дома.

Велегор его по-прежнему не слушал.

Охотник с отчаянием глянул в сторону юного колдуна. Господин Януш, должно быть, перед смертью тронулся умом, поручив ему заботу о парнишке! Тот сидел, прислонившись спиной к королевскому склепу, устремив отсутствующий взгляд невидящих глаз на могилу отца, и молчал. Оборотень уже настолько не выносил этого молчания, что сегодня наконец не выдержал, сорвался – выпил залпом стакан вина перед поездкой, добавил огня своей больной крови, разогнал её по бурлящим венам. Набрался смелости перед нелёгким разговором.