Каллиста не выдержала, фыркнула, прикрываясь веером. Наблюдавший за молодыми людьми Нестор Ликонт покачал головой, молча дожидаясь, пока те успокоятся. Велегор по-прежнему оставался камнем преткновения всех его планов. Ни для короля, ни для королевы не оставались секретом тайные визиты молодого колдуна к их старшей дочери – что бы ни думала сама Кассандра, уши и глаза во дворце находились повсюду. Ликонт не знал только, как часто Велегор посещал принцессу; однако доверял в достаточной мере и ему, и своей дочери. Они не натворят глупостей – первый любил играть по всем правилам, наслаждаясь лишь полной и безоговорочной победой – которой нельзя было считать тайное похищение девичьего целомудрия – вторая прекрасно осознавала свой долг как наследницы престола.

Во имя Единого! Воспитание дочерей – худшее наказание для отца. А если, к тому же, обе дочери красивы… слишком красивы, Клеветник раздери! Претенденты присылали свои предложения ещё десять лет назад, мечтая заполучить как старшую принцессу Валлии, так и её сестру; но если раньше обе девицы лишь высмеивали идею о замужестве, то сейчас каждый бал, каждое событие, каждый молебен в дворцовой часовне стали угрозой. И хотя обе его дочери оказались достаточно проницательны, чтобы не поддаваться на каждый комплимент и попытки ухаживаний, причин для беспокойства у Нестора не отбавлялось.

Кассандра, образованная сверх всякой меры, принципиальная и проницательная, с развитым чувством долга и чести, утончённая и спокойная, как все льды севера, в конце концов могла подвести его ожидания – и причиной тому был, или мог стать, Велегор.

Каллиста… Каллиста стала для него сюрпризом, которому Нестор до сих пор затруднялся дать оценку. Энергичная и импульсивная, обожающая постоянное внимание, с цепким и хватким умом, с лихвой компенсирующим усидчивость, которой обладала её старшая сестра, с возрастом младшая принцесса превратила эпатажные выходки в некое подобие ширмы, за которым пряталась жёсткая, властная и бескомпромиссная личность. В его маленькой Каллисте проснулись те качества, которые так и не открылись у хладнокровной и рассудительной Кассандры: жестокость, выросшая от избалованности; уверенность, не присущая осторожной старшей принцессе, привыкшей принимать только взвешенные решения; непробиваемая твёрдость и интуитивная дальновидность.

И, что добавляло Нестору размышлений не меньше, чем прочее – обе принцессы не изъявляли желания сочетаться династическим браком с равными себе. Кассандра хмуро отмалчивалась в ответ на любые предложения – и Ликонт прекрасно понимал двойственные причины такого поведения – Каллиста высмеивала сам факт замужества, уверяя, что ей вполне хватит пожизненного флирта с фаворитами и полной свободы действий как правой руки королевы. Пожалуй, именно в тот момент Нестор понял, что теряет контроль как над своими детьми, так и над будущим государства: наследница престола Кассандра, гордость и надежда отца, в результате происков молодого колдуна лишилась в его глазах своего непререкаемого статуса будущей королевы; младшая принцесса Каллиста, которую Ликонт собирался связать узами династического брака с одним из потенциальных союзников, оказывала сопротивление столь бурное, что Нестор и сам начинал побаиваться младшую дочь.

Каллиста изменилась в ночь жуткой бойни в Галагате. Семь лет назад она стала свидетельницей смерти матери, и это что-то изменило в детском сердце. Жестокость ли, с которой Марион лишили жизни на её глазах, отсутствие ли всякого внятного объяснения тому, что произошло затем – однако душа её, казалось, огрубела в тот миг, и с годами покрылась ещё более толстой коркой бесчувственности, которая волновала Марион и беспокоила самого Нестора.

Что облегчало внутренние терзания, так это крепкая дружба двух сестёр. Несмотря на неизбежные ссоры, обе вновь и вновь находили общий язык. Как бы ни сложилась их дальнейшая судьба, кому бы ни достался престол – Нестор тешил себя надеждой, что войну за трон они не развяжут. И если бы он мог быть уверен в том, что Каллиста действительно станет правой рукой Кассандры, подобно тому, как некогда его кузина Доминика стала верной помощницей королевы Марион – он бы спал спокойно до самой смерти.

– Докладывай, Велегор, - прервал собственные размышления король.

– Всё, как заказывали, - с готовностью отозвался молодой колдун. – Поля снегом да льдом укрыл – теперь посевам морозы не страшны; зверьё отпугнул, горный проход открыл. С последним повозиться пришлось: что под землю ушло, а что поверху рассыпалось – людей туда нагнать да собрать бы. А по весне можно и дорогу сквозь хребет прокладывать. Сейчас земля уже слишком твёрдая.

– Справился, значит, - слегка удивился Нестор.

– Как обещал, - пожал плечами Велегор. – Говорю же, потрудиться пришлось, обратно своими ногами шёл – все силы растратил, чуть не надорвался.

– Прямо-таки ногами, - усмехнулся король.

– Верхом, - признался колдун. – Велизар с местными договорился, коней нанял.

– Как наставник, жив-здоров? – мимоходом поинтересовался Нестор.

– А что ему будет, - в тон королю отозвался молодой барон. – Сейчас вот дома уже третий день сидит – сами понимаете, полнолуние. Жаль оставлять его одного, но ведь мне пора… Да и выспаться хочу – сил нет! Он же… воет по ночам…

– Когда возвращаешься из своего паломничества? – проигнорировал жалобу Ликонт.

– Как обычно, через семь седьмиц. Вы-то точно соскучиться не успеете, ваше величество!

Каллиста прыснула, пряча лукавый взгляд под густыми ресницами. Русые волосы-пружинки предательски затряслись, выдавая беззвучный смех. Кассандра сумела сохранить каменное лицо, как и сам Велегор, зато королева Марион, до сих пор хранившая молчание, неодобрительно покачала головой, тщательно пряча собственную улыбку.