Виверия взвизгнула, отскакивая назад, швырнула в него горсть зелёного пепла – но дурман лишь по полу расстелился, не касаясь тела лекаря. Януш склонил голову, переплетая пальцы, и принялся читать молитву, вначале шёпотом, затем всё быстрее и громче, отчётливо произнося каждое слово. Ведьма зарычала, бросилась на него – но тут же кубарем покатилась по полу собственной спальни. Приподнялась, с утробным воем вскинула голову – и тотчас закрыла лицо руками, закричала, отворачиваясь от слепящего света, исходившего от лекаря.

Распахнулась дверь в углу. Ворвавшийся в спальню старик с редкими, торчащими во все стороны седыми волосами глянул на корчившуюся на полу Виверию, на молящегося лекаря – и вскинул руки, направляя в него струи синего пламени. Огонь поглотил его тело, принялся лизать оголённую кожу, но не смог причинить ни малейшего вреда последователю Единого.

– Хетаг! – завизжала ведьма, приоткрывая покрасневшие глаза. – Живьём!!! Он нужен… для… обряда… Велегору…

Подъёмник в потолке пополз вниз, и спустившиеся в спальню трое колдунов, оставленных Виверией на страже, испуганно шарахнулись в разные стороны, увидев яркую, светящуюся фигуру в комнате. Януш молился истово и пламенно, не открывая глаз, и тело его с каждым словом наливалось благодатным сиянием… о которое, как о невидимую стену, разбивались все заклятия слабеющего Хетага.

– У-у… - взвыла Виверия, прижимая обугленные ладони к лицу, - у-уберите-е его-о-о-о!!!

Савин и Этьен последовали примеру Хетага, и спальня наполнилась вспышками молний, колдовского огня и ледяных игл – но все они разбивались при встрече с золотистым светом, исходившим от фигуры лекаря.

Дрогнул свод пещеры. Ухнула, застонала земля. Устало вздохнула потревоженная шахта…

– Он же нас всех тут похоронит!!! – запаниковал Этьен, бросая перепуганные взгляды то на Хетага, то на Савина. – Земля дрожит!!!

– Будь ты проклят! – завопила Виверия, отрывая руки от изуродованного ожогами лица. – Будь ты проклят!!!

Рейнхард оказался единственным, кто не стал применять магию. Он выхватил из-за пояса кинжал и, улучив момент, когда Януш ненадолго замолчал, набирая воздуха, метнул его вперёд.

Лекарь болезненно вскрикнул, схватился за рукоять попавшего в плечо кинжала, и рухнул на землю.

Золотое сияние погасло.

– Живьём! – первой очнулась Виверия. – Живьём!!!

Рейнхард с Савиным набросились на ослабевшего лекаря, вздёрнули на ноги, скручивая руки за спиной. Януш так и не сумел вытащить кинжал из плеча, и подскочившая к нему Виверия схватилась за рукоять, с силой проворачивая засевшее глубоко в груди лезвие.

– Не надейся на быструю смерть, ублюдок! – с ненавистью прошипела ведьма, вырывая кинжал из окровавленного плеча лекаря; Януш коротко застонал, тряхнул головой, пытаясь совладать с болью. – Ты будешь гнить в камере, пока не придёт срок, и Клеветник не получит своё! А до тех пор ты станешь мясом, подопытным материалом для моих учеников! Ты будешь умирать тысячу раз, и каждый раз молить о смерти – но я не позволю тебе умереть! Живой труп, ходячий мертвец, падаль – вот кто ты отныне такой! И будь проклят ты и твой Бог…

Рука её, по-прежнему сжимавшая кинжал, нанесла удар, с силой всаживая лезвие в его плечо, и Януш вскрикнул, когда Виверия вновь провернула рукоять.

– На нижний уровень! – рявкнула ведьма в сторону Хетага. – И проследите, чтобы он не смог читать свои молитвы!

– Можно отрезать ему язык, - предложил Рейнхард, удерживая отяжелевшего от слабости лекаря на ногах. – Выколоть глаза. Тогда он не сможет молиться и творить символы своего Бога.

– Нет! – каркнула Виверия, и рука её вцепилась в горло лекаря, вздёрнула, заставляя его поднять голову. – Нет. Я хочу, чтобы он видел, что с ним делают. И мог молить нас о смерти…

Ведьма мотнула головой, отпуская его, и Рейнхард с Савиным поволокли обессиленного лекаря к подъёмнику.

Глава 6. Право выбора

Он закончил читать беззвучную молитву и открыл глаза. Это немногое изменило – Виверия велела держать его в темноте, и единственным источником света служил коптящий факел в коридоре, там, куда время от времени приходили его тюремщики. Он давно потерял счёт времени, хотя и пытался поначалу делать зарубки на каменистых стенах подземного грота, служившего ему камерой. Но бывали дни, когда его забирали в лабораторию для пыток и опытов, и тогда он просто терялся в проведённых там часах. А когда бросали обратно в камеру, терял сознание, и не мог даже приблизительно сказать, сколько времени отлёживался на влажном полу, пытаясь прийти в себя.

Приходили к нему редко. Самым частым гостем был Этьен, приносивший еду и питьё раз в сутки и подлечивавший его после пыток; иногда наведывался Рейнхард, проверить замки и заклятья, наложенные на массивную дверь, и время от времени появлялся Хетаг, его главный мучитель. Хетаг заведовал лабораторией магов, и в его же распоряжении находилась камера пыток, где обучаемые колдуны могли воочию наблюдать результаты всех заклинаний на живом материале. Кроме Януша, в лабораторию приводили карликов, один раз колдунам попался мародёр, и то и дело несколько магов помоложе выпускали из многочисленных клеток отловленное на Островах зверьё. Лекарь в полной мере ощутил на себе проклятие ведьмы: он едва мог молиться, но Хетаг с адептами раз за разом вырывали из его горла дикие, нечеловеческие крики, после которых он на несколько дней терял голос.