Он разломил пломбу, прекрасно представляя, что будет внутри. Мать в ультимативной форме требовала незамедлительного возвращения сына в родовой замок. В противном случае на его голову падут кары небесные и светские, а также ее сердечный приступ, ведь однажды он непременно доведет ее до нервного срыва.

Вампир поморщился и отпустил дракончика. Зашвырнул комок гербовой бумаги в ближайшую сточную канаву и отправился в замок только к вечеру, предварительно разослав по городу маленькую армию соглядатаев. К тому времени приготовления к балу уже завершились, и недовольство ее светлости ощущалось даже в шорохе елочной мишуры и дробном перестуке ее каблучков по натертому до блеска паркету. Его он услышал, как только переступил порог кабинета. Мать почти бежала по коридору, чтобы высказать ему, что наболело. Только вот у Дэлана не было ни сил, ни желания ее выслушивать.

Он плюнул на приличия и попросту сбежал в свои покои проверенной годами дорогой. Забрался вверх по стене, увитой каменным плющом, в заранее приоткрытое Тэрчестом окно. Как раз в тот момент, когда в спину вонзился разъяренный материнский вопль. Но и там его не оставили в покое. Опытный камердинер быстро загнал его в угол между шкафом и парадным портретом какого-то бледного пращура и вынудил облачиться в парадный герцогский костюм.

Но стоило отдать матери должное, она не хуже старика знала о привычках сына. Стол в его кабинете, куда он отправился тайным ходом, превратился в маленький филиал агентства по подбору невест. Фотографии были разложены согласно силе желания матери видеть ту или иную претендентку в роли невестки. Верхнюю строчку ее личного хит-парада занимала Виривена, что вызывало у Дэлана особенную злость.

Он смахнул фотографии в ящик стола и забросил ноги на стол. И остался один на один с портретом отца. Мрачные небеса, острые иглы молний, посеребренные боевые доспехи, начищенные до матового блеска, меч в руке и тяжелый пронзительный взгляд. Художник солгал. Дэлан помнил отцовские глаза. Они были мертвы. Будто внутри него жила пустота, заполнить которую было нечем. И не кем. Даже ребенком он понимал, что мир вокруг отца, включая их с матерью, был для него театром теней.

Вампир отвел взгляд от портрета, словно смотрел на незнакомца, достал из другого ящика лист отменной гербовой бумаги и коснулся его кончиками пальцев, призывая простейшую магию. В центре листа само собой возникло лицо Колючкиной — так, чернильный набросок, отголосок его мыслей о живой девушке. Ведьмочка улыбалась, еще насмешливо, но в глазах уже таилось беспокойство. Он устало растер шрам на виске, который некстати дергало застарелой болью, и продолжил облекать в рисунок свои мысли.

В левом верхнем углу появилась маленькая фигурка Рубиновой Кобры. Она помахивала мешочком с артефактом. Наемница подмигнула ему. Портрет Колючкиной смерил Дэлана ревнивым взглядом, поджал губы и повернулся профилем. В дополнение к ним на листе возник дракон — точная копия татуировки со спины наемника. Этот обвился вокруг Древа и плюнул огнем в шипастую кляксу вурдалака. Следом на бумаге проявились реалистичные очертания Грязных Кварталов, из самого центра которых уверенного пробивался росток виноградной лозы в мелких ядовитых шипах. Рубиновая Кобра сделала колесо и с неприличным жестом переметнулась поближе к дому. Колючкина одобрительно кивнула.

Он соединил Колючкину с драконом, вурдалаком, Грязными Кварталами и возникшей внизу листа схемой Врат прерывистыми линиями. Врата атаковала нечисть из Мертвого мира и черный человечек с гротескным мечом. Чуть поодаль вытянулась вверх башня Управления, которую подпирала фигурка генерал-магистра. Компанию ей составили маска Оракула в кольце рун "Проект "Возрождение" и череп с костями.

Чего-то не хватало.

Тогда на нос Колючкиной сел черный мотылек. Вампир невольно улыбнулся, когда она попыталась сдуть наглое насекомое, а ведь, действительно, не стоило сбрасывать со счетов и некроманта.

Теперь можно было и подумать. Он небрежно коснулся схемы и передал ей свои знания. На мгновение рисунок смешался. Наемница металась между Грязными Кварталами и Вратами. Дракон обстреливал огнем нежить, которая кучкой собралась возле Готты и жалобно пищала. Вспыхивали и угасали линии связей, добавлялись новые персонажи — Виривена, убитая девушка, создатель Оракула и, конечно же, некий "Х", чья воля явно довлела над этой историей. Но только одно на листе оставалось неизменным.

Стук в дверь отвлек Дэлана от того, что он и так знал.

— Пошел вон, Бобикас!!!

— Ваша светлость, это Тэрчест, — ответили из-за двери. Вампир выдохнул и начертил в воздухе отпирающую руну. Камердинер вошел мягкой и бесшумной, несмотря на преклонные года, походкой. — Прибыл господин Деволье, просит о встрече с вами.

Дэлан нахмурился. Он плохо представлял себе, что заставило его предшественника нанести визит именно сейчас, но кивнул.

Старик вышел, уступая место Залану Деволье. На бывшем инквизиторе был отличный костюм-тройка. В полумраке кабинета, где единственным источником света был огонь в камине, воротничок и манжеты сорочки казались вызывающе белоснежными. На носках дорогих ботинок блестели капли растаявшего снега. Дэлан поднялся, но предпочел остаться за столом.

— Ваша светлость, покорнейше благодарю, что согласились принять меня в такой час. — Визитер слегка поклонился и приложил руку к сердцу. При этом его взгляд успел скользнуть по его схеме. — Кажется, бал в самом разгаре, а ее светлость Регула, как и всегда, прекрасна. Алый цвет ей к лицу.