— Это если ты действительно собираешься, хм… формально отстраниться от дел нашего Дома, сын. — Заметил задумчиво Лорд Фенекс. — И только при условии, что ты создашь эту свою… «семейную организацию», и заставишь всех считаться с ней. Только тогда тебя посчитают отдельным «игроком».

— Я в любом случае не смог бы оставаться в тени Фенексов вечно, отец. — Пожимаю я плечами. — Это не по мне.

— Ладно бы это! Старый друг, ты что, не слышал о первом условии?! Данный план предполагает, что у Сарзекса и Грейфии будет ребёнок! — В очередной раз возмутился Зеотикус. — …Я всё ещё жду нормального объяснения: с чего ты вообще взял, что это произойдёт, Райзер-кун?

— Я же уже десять раз показывал распечатки анализов их совместимости, осуществлённые по самым передовым магическим технологиям Граузауберер… — Вздыхаю я опять, неизвестно который раз по счёту за сегодня. — Ваш сын и последняя Люцифуг искренне любят друг друга, не оставляют попыток сделать ребёнка, они более чем совместимы, а значит…? Значит, ребёнку быть. Вопрос только во времени.

— Не разбираюсь я во всей этой современной магической дребедени! — Признался, наконец, Зеотикус. — …Это точно? Ты уверен в этом?!

— Более чем, мистер Зеотикус.

Ну наконец-то… я вижу зачатки доверия и надежды в его глазах.

— Значит… у меня всё-таки будет наследник или наследница… только не дочка, а внучка или внук? — Задумчиво, пытаясь заставить себя поверить, переспросил красноволосый.

— Именно так. Риас оставьте мне, а об остальном я уже рассказал вам, как планирую позаботиться. При самом благоприятном исходе, ни у нынешних владык, ни у «фракции Старых Владык», не будет поводов дорываться до меня, Фенексов, или до вас. Кроме как личных поводов, вроде персональных неприязней, естественно. Тут уж я бессилен что-либо сделать, кроме как «дурную голову с плеч».

— Я согласен на это. — Неожиданно резко сказал и поднялся отец, хлопнув по столу ладонью. — Незачем рассусоливать. Я в любом случае не вижу действенных альтернатив, которые не предполагают твою, Зеотикус, эскалацию конфликта с приверженцами старых владык уже сейчас. Ты и сам это понимаешь. Если мы хотим сохранить нашу дружбу, и хорошие отношения наших Домов, то придётся разделить это «бремя» вместе. Даже если Райзер… не справится. Во что я не верю. Не после всего, что он нам сегодня рассказал.

— Нда уж… продумано всё до мелочей. — Нехотя признал Зеотикус. — …Хорошо, я согласен.

— Вот и отлично. Ну а теперь, раз уж подготовленный папой алкоголь был разбит нашим с вами «меряньем аппаратами», мистер Зеотикус, позвольте мне его заменить собственным. Ведь я предусмотрел и это. — Сказал я, доставая из пространственного кармана дорогое вино и хрустальные фужеры.

— У-у-ух… — Раздался сиплый мальчишеский стон.

Среброволосый, слегка чумазый, но со следами попыток оттереть его лицо от грязи и засохшей корки крови, мальчик лет шести застонал и заворочался, лёжа в туристическом спальном мешке. Кошмар и телесная боль явственно терзали и продолжают мучать его, но усталый детский организм не может прийти в сознание… впрочем, как и полностью забыться, подарив хоть немного спокойного сна.

Глядящий на это светловолосый мужчина, сидящий на пеньке перед тихонько потрескивающим костром с постепенно закипающем над ним варевом в алюминиевом армейском котелке без использования магии, лишь неодобрительно покачал головой из стороны в сторону, предаваясь невесёлым мыслям. Если бы тут, у данного входа в ничем не примечательную пещеру гористых земель, принадлежащих роду «вымерших» Люциферов, присутствовал бы кроме этих двоих ещё кто-нибудь, кто бы знал взрослого блондина, и был бы способен рассказать его мысли… то поведать бы он смог нечто весьма интересное. Если, конечно, на секунду поверить в возможность разумного видеть будущее, и манипулировать им.

Райзер Фенекс — а у костра сидел именно он — сейчас вовсю сожалел о невозможности вмешаться в историю Вали Люцифера (среброволосого паренька) ранее сегодняшнего дня. Ведь замок Первого Люцифера, в котором укрылся Ризевим Ливан Люцифер, был произведением полубожественного искусства и нереального качественного уровня равномерной смеси паранойи и магических технологий защиты и безопасности. Настолько, что даже Яхве, ответив взаимностью на когда-то объявленную ему демонами войну, в своё время так и не смог решить возникшую проблемку «рассечением гордиева узла», посредством выковыривания главаря противников — Первого Люцифера — из данного замка, пока сам первый демон скрывался и восстанавливался тут после каждой из своих битв с богом. Сама фортификация замка даже не столько находится в преисподней, сколько в собственном домене. Местные земли, реагирующие на малейшее проявление магии, строго и без разбору карают «нарушителей», и демоны уже давным давно научились не заходить на территорию Первого Люцифера. Учитывая, что о потомках рода прародителя демонов было не слышно уже очень долгое время, то и стимула у большинства порядочных демонов забредать сюда не было. Единственные нерегулярные гости данного места — искатели приключений, расхитители, ну или случайные, совсем уж невежественные жертвы — правда, от последних, и от большей части первых двух, должен охранять данное место поставленный нынешним Люцифером кордон — с запада, и линия «карантина» падших ангелов — с севера. Остальные направления — это сплошные горы с даже теоретически непреодолимой большинством существ данного мира системой защитных барьеров. Вот у подножия одной из таких гор, в пещере, хорошо замаскировавшись (и всё равно предпочёв от греха подальше лишний раз не использовать магию с энергиями) как раз и находилась упомянутая пара блондинов.

На очередной стон ребёнка, Фенекс нахмурился и отвернулся к костру, глядя как бы сквозь него, в неведомые глубины сокрытого в прошлом…

Райзер знал, что жизнь паренька лет с четырёх (когда у Вали проявились первые признаки обладания Разделяющим Механизмом) превратилась в сущий Ад, полный боли и унижений от руки собственного трусливого отца, неспособного принять будущее величие и огромный потенциал сына. Виноват по большей степени был дед Вали — Ризевим — ведь именно он посоветовал сыну такие «методы воспитания», но как бы там ни было, во всём замке не нашлось ни единой души, которая заступилась бы за Вали… ни единой, если не считать его абсолютно бессильную что-либо сделать родную мать, чистых человеческих кровей. Рискуя попасть в точно такую же «немилость», та тайком перевязывала раны и кормила ребёнка. А тот, чтобы не навлечь гнев на прозрачно удерживаемую в качестве «заложника» маму, стойко переносил все побои — даже тогда, когда в теории смог бы дать хоть какой-то отпор родителю.