Шрифт:
— Злата! — стучит Тиша. — Открой.
У меня нет сил объяснять ему.
— Иди спать, Тиш…
Пожалуйста. Дай мне побыть одной.
Закрываю глаза.
Глава 27. Вылечить
Отъезжаю пару километром от дома и меня срывает! Со скрипом кол"eс торможу тачку.
— Сука! — луплю несколько раз по рулю.
Кислорода не хватает опять. Это не физика, врачи говорят, что я в норме. Но… Не хватает.
Вылетаю из тачки, глотая морозный воздух. Закрываю глаза. Задерживаю дыхание.
Я вывезу это. Ещё пару месяцев и вс"e, я буду знать — в игре ли я, живой ли я. Или — не у дел.
Ты — мужик, вывезешь, у тебя вариантов нет. А она?…
Она же сейчас ему позвонит. А трубку возьмет та сука.
Не звони ему! Позвони мне, Золотинка. Просто набери меня! Я приеду, к хренам все горы посворачиваю! Заберу тебя…
Выдергиваю из кармана звонящий телефон. Надеясь, где-то глубоко внутри, что это Злата. Но это бред…
— Да? — не глядя подношу к уху.
— Демид. Это Тихон. Я поздно? — по голосу слышу, как волнуется.
— Нормально. Что случилось?
Я уже чувствую что случилось! И внутри у меня так больно полыхает, словно не ей изменил муж, а мне — любимая жена!
— Злата там плачет… Я не знаю кому позвонить ещё. Нину Андриановну не хочу будить. Альберт Маркович улетел вчера. А Наталья…
— Дай мне ее! Дай мне Злату!
— Не открывает она мне, — голос такой, что вот-вот разревется. — В ванной закрылась. Она так никогда не делала!
Мать твою…
Ну ты же не дура у меня, а? Из-за этого придурка глупости делать!
— Через десять минут буду, — сажусь в тачку. — Ты молодец, что позвонил.
Выкручиваю руль, втапливая в пол педаль газа.
Сердце долбит в ребра.
Долетаю очень быстро. Бросаю тачку у ворот. Бегом поднимаюсь на второй этаж. На ходу сжимаю плечо стоящего в дверях Тихона.
— Иди, Тихий! Дальше я сам.
С сомнением смотрит мне в глаза.
— Давай. Иногда так надо, чтобы рядом чужой, а не близкий оказался.
Она авторитет для него, не надо ему сестру в минуты слабости видеть.
Кивает. Закрывает дверь.
Стучу в ванную комнату.
— Злата! Это Демид, открой мне.
Тишина. Слышу звук льющейся воды.
Дергаю ручку. Заперто.
Меня пугает это. Беременные часто делают неадекватные вещи!
— Злата… — рычу я. — Если ты не выйдешь, я зайду и вытащу тебя оттуда.
Закрывает воду.
Опираюсь плечом на косяк, уговаривая себя не делать резких движений.
Через минуту открывает дверь.
— Что Вам надо от меня? — ледяным голосом, полным презрения.
Мокрая, заплаканная…
Как жалкий, голодный котёнок, вымокший под дождем. Такая же худая и изможденная. Волосы хоть немного скрывали эту худобу, а теперь облепили так, что трогать страшно, какая хрупкая.
Ну жесть же!
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно я себя чувствую, — мертво.
Ну что с тобой делать, глупая?
Мне хочется её вылечить. Собой — не вариант. Поэтому я ее буду лечить ложью. Больше нечем. Оправдывать эту скотину в ее глазах. Это просто нереально сложно!
Я зажимаю все, чем бомбит меня изнутри — ревность, чувства свои безответные, желания свои. Словно рубильником отключаю эмоции. Потом меня это размажет! Но это потом всё…
— Я знаю, что произошло. Ты всё неправильно поняла, Злата.
— Не так, значит, не так, — отворачивается.
Я не знаю точно — о чем был тот разговор по телефону. Но стараюсь «попасть» в него и не облажаться.
— Родион оставил телефон у меня. Трубку взяла… — ломаю себя, чтобы произнести это. — Моя женщина. Сказала тебе бред. Я… прошу прощения.
— Почему об этом говорите мне Вы? — взрывается она, разворачиваясь и вглядываясь с претензией в мои глаза.
— Родион приедет чуть позже. И все объяснит тоже. Сейчас он занят.
Какое враньё, Господи… Ни одна нормальная женщина не поверила бы. Но влюбленная и беременная — запросто.
Куда ей деваться-то? Она даже не представляет весь масштаб трагедии.
— Я могу побыть одна?
Нет… Мне страшно ее оставлять.
Отрицательно качаю головой.
— Просто… уходите! — срывается на крик. — Почему Вы приходите, когда захотите?! Это моя комната! Убирайтесь! Никого не хочу видеть!