Мы редко с ним пересекались по утрам, обычно он уходил еще до того, как я просыпалась. Сегодня удачный день.

— Да ладно тебе, — отмахнулась я, достав из холодильника любимый йогурт, — так уж и свечусь.

На кухне сегодня собрались все. Папа, Настя, и к моему огромному сожалению — Ершов. Он сидел за столом, как всегда что-то жевал, попутно листая страницы соцсетей. При моем появлении оторвался от телефона, полоснул острым взглядом, от которого засосало под ложечкой.

Чего ему от меня надо?

— Да-да, светишься! — поддержала Настя, — такая бледная ходила в последнее время, а сегодня прям расцвела. Влюбилась что ли?

Смешно. Влюбилась. Как же. Просто избавилась от геморроя. Объяснять, в чем причина перемен не хотелось, поэтому загадочно улыбнулась и пожала плечами.

— Хулиганка, ты Яна, — рассмеялась Настя.

— Смотри у меня, — отец в шутку погрозил пальцем, — всех кавалеров сначала ко мне на ковер. Проверю на вшивость, а там уж посмотрим.

Мы с Настей прыснули со смеху, а Макс внезапно поднялся из-за стола и вышел из кухни.

— Не обращайте внимания, — мачеха беспечно махнула рукой, — он по утрам бывает просто невыносимым.

Угу, а в остальное время прям добрейшей души человек. Пупсик сахарный.

Снова вспомнила, как он вчера завалился в мою комнату и то ощущение, когда держал в руках. В ответ на воспоминания по спине побежала волна теплых томительно-сладких мурашек.

Да, пошел он к черту! И мурашки туда же, и неудобное томление в груди.

В школу я заходила, едва справляясь с внутренним трепетом перед очередными неприятностями. Видать, не прошла бесследно их травля, оставила след на подкорке, надломив уверенность в своих силах.

Народ как всегда толпился возле стенда, изучая новые результаты голосования. С недавних пор этот ритуал не вызывал у меня ничего кроме отторжения. Какой смысл смотреть, когда ты плетешься где-то в хвосте? Лишний раз позориться? Нет уж, спасибо.

— Ян, молодец! — толстяк Васька показал мне большой палец.

Я кивнула, не совсем понимая, что он имел в виду.

— С возвращением, — прозвучало от неизвестной девочки.

Интересно…

— Я знал, что у тебя получится, — сказал кто-то еще, — без тебя рейтинг был не тот.

Очень интересно…

Не чувствуя под собой ног, я все-таки подошла к стенду, протиснулась среди толпы страждущих и посмотрела на список.

Моя фамилия стояла на третьем месте. После Ирки, и еще одной девочки из параллельного класса.

Это как так? На всякий случай еще раз прочитала. Нет. Все правильно. Никаких ошибок. Белецкая Яна. Одиннадцатый «В». Третье место.

С какой позиции я сюда запрыгнула? С двадцатой? Невероятно.

Если честно, для меня это был шок. Оказывается, не обязательно быть самой красивой и самой модной, чтобы попасть на высокие позиции. Можно быть просто самой собой и делать то, во что веришь.

— Надо же, Белецкая снова влезла в топ, — раздался знакомый голос за спиной, — интересно каким образом?

Рыжий. Пока один, без компании. Но этого не менее наглый и громкий.

Если честно, то первым порывом было опять спрятаться. Опустить глаза, промямлить какую-нибудь ерунду и сбежать.

Но тогда получается, что вчерашняя победа ничего не стоила? Вернемся на те же позиции? На самое дно?

Я не хочу. Мне там было плохо.

Похоже, пора учиться давать сдачи и отстаивать саму себя.

— Признавайся, кому дала? — зычно гоготал он, как всегда довольный своей плоской шуткой.

— А ты громче ржи, Саш. Еще же не все поняли, что ты у нас самый остроумный, — я сложила руки на груди и уставилась на него в упор, — Давай. Покажи мастер класс. Растяпь свою варежку так, чтобы все зубы можно было пересчитать.

— Зубы? — усмехнулась, не весть откуда взявшаяся Озерова и тут же подлила масла в огонь, — да через такой кратер можно цвет семейников рассмотреть.

Она подмигнула мне и проскочила дальше по своим делам.

Рыжий смутился. Надо было видеть его лицо в этот момент. Он покраснел так, что даже шея стала багровая.

— Ну что же ты? Не томи. Все смотрят. Ждут.

Вокруг действительно ждали, в открытую угорая над бедолагой.

— Ты…злая, — обиженно сказал он.

— То есть как надо мной смеяться — это нормально. А как тебе замечание сделать — так все, злая. Хорошо устроился.

— Да я…

— Свободен, — не дала ему договорить, развернулась и пошла к лестнице.

Все силы уходили на то, чтобы держать спину прямо и не торопиться.