Продолжая удерживать ее за талию, свободной рукой я провел по ее коже и слегка приспустил лямку платья. Усмехнувшись краем губ, я наклонился и оставил легкий поцелуй на плече Эмилии, от чего по ее коже побежала волна мурашек, заставив меня улыбнуться. Девушка моментально оттолкнула меня и, отойдя на пару шагов, разъяренно уставилась на меня:

— Что ты делаешь?!

Я издал рык, похожий на волчий, притянул к себе Эмилию, крепко прижал к себе, властно обхватив талию одной рукой, другую же запустил в золотисто-рыжие локоны и потянул вниз, заставив пленницу запрокинуть голову, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с моим.

— А что я делаю? — прошептав как можно тише, я провел языком по ее нижней губе, начал медленно оттягивать и покусывать. Эмилия издала слабый стон, прикрыв глаза.

Подхватив девушку на руки и не прекращая поцелуя, я прислонил ее спиной к стене и, быстро подняв подол платья, провел ладонью по внутренней стороне бедра. Эмилия выгнула спину и, громко простонав, обвила руками мою шею, привлекая к себе. Не переставая ласкать ее кожу, я медленно поднимался выше, в то же время, не отрываясь ни на секунду от ее тела, покрывая каждый миллиметр поцелуями, спускаясь к груди.

Внезапно Эмилия вскрикнула и с невероятной силой оттолкнула меня, заставив сделать несколько шагов назад, запнуться и неуклюже рухнуть на кровать.

— Не смей прикасаться ко мне, чертов предатель! — Холодный взгляд прищуренных глаз девушки заставил меня стушеваться.

Эмилия выбежала из каюты, оставив меня в недоумении.

ЭМИЛИЯ

Громко хлопнув дверью своей каюты, я медленно сползла по ней на пол и, обхватив руками колени, начала раскачиваться из стороны в сторону, чтобы хоть как-то успокоиться. Обведя взглядом ненавистную комнату и наткнувшись на амулет, который бережно лежал на подушке, я доползла на коленях до кровати, схватила его и быстро надела на шею. Прикосновение холодного металла к коже заставили меня издать короткий стон. Я крепко сжала в ладони ракушку, стараясь унять дрожащее от возбуждения тело, в то время как сирена нещадно царапала мою плоть изнутри, пытаясь выбраться наружу.

Лицо пылало, на губах оставался вкус табака и морской соли, отчего я непроизвольно почувствовала укол совести. Гнев, разжигающий мое тело и душу, попытался вырваться наружу, но нежность и ласка Уила неизменно тушили его.

Резко мотнув головой, я встала с пола и подошла к зеркалу. Умывшись прохладной водой, почувствовала знакомое чувство, наполняющее мое тело. С трудом подавив его и аккуратно сняв лямки с плеч, я позволила платью упасть со своего тела.

Запах хвои и табака, наполнивший каюту легким ароматом, заставил меня распахнуть глаза и оглядеться.

Никого.

Чутье подсказывало: Охотник где-то рядом. Он ждет нашей встречи.

***

Проснувшись с первыми лучами солнца, я потянулась в кровати и, зажмурив глаза от удовольствия, шумно выдохнула. Мотнув головой в сторону, я быстрым движением спрыгнула с кровати и легким шагом направилась в сторону шкафа.

Подойдя вплотную, я распахнула дверцы и осторожно провела пальцами по платьям, боясь их испортить или запачкать. Однако что-то внизу привлекло мое внимание. Я отдернула подолы платьев и увидела широкие штаны цвета слоновой кости и схожий им по оттенку короткий топ на тонких лямках. В подобном наряде было бы удобно передвигаться по палубе, не привлекая к себе особого внимания, и в случае чего успеть деру, но я была не в том настроении, чтобы лишать себя возможности вывести Уильяма из себя. Усмехнувшись, я зажмурилась, наугад ткнула в первый попавшийся наряд и не прогадала: в моих руках оказалось платье, сшитое из тончайшего бархата и шелковых вставок, цветом напоминавшее закатное небо — светло-розовые волны кружева сменялись персикового цвета бархатом, создавая эффект плавного перехода.

Быстро надев платье на себя, я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как приятно холодил материал кожу. Подойдя к зеркалу, я взяла в руки пару шпилек и сделала небольшой пучок на голове, создавая эффект невесомости и, покрутившись несколько раз перед зеркалом, решительно вышла из каюты.

Поднявшись на палубу, я первым делом обратила внимание на шум и крики: матросы бегали туда-сюда, перенося еду и выпивку из камбуза в трюм, на некоторые двери вешались замки, а двое крепких матросов пытались насильно закрыть в каюте Криса и какого-то старика с раскрасневшимся от выпитого алкоголя лицом. Подхватив подол платья, я побежала в их сторону и, оказавшись достаточно близко, громко крикнула:

— Что вы творите, черт бы вас побрал?!

Матросы окинули меня скептическим взглядом и, впихнув отчаянно брыкающегося юнгу и нечленораздельно вопящего старика, попытались закрыть за ними дверь. Меня пару раз нечаянно пихнули плечом, заставив возмущенно вскрикнуть и отвлечься. А когда я снова повернулась, дверь уже успели закрыть на засов.

Погруженная в царивший хаос, я не сразу заметила, что матросы, навалившись на дверь, все-таки закрыли ее на засов. Переводя встревоженный взгляд то на дверь, в которую продолжали барабанить изнутри, то на уходящих матросов, я почувствовала легкое прикосновение ладони к своей спине и резко обернулась.

Позади меня стоял матрос лет тридцати, волосы его имели оттенок жженой соломы, лицо покрылось веснушками, прищуренные глаза казались какими-то выцветшими. Губы были поджаты, от чего я сразу поняла, что мужчина напряжен и разговаривать со мной он будет из-под палки, только лишь бы я удовлетворила свой интерес и перестала совать нос не в свое дело. Напряженность в каждом движении выдавала его страх: тело содрогалось от малейшего звука и прикосновения. Неожиданно для себя, я схватила его за руку и вцепилась когтями в кожу, едва не проткнув, отчего тот дернулся: