Шрифт:
– Так, пробуем последний раз! – выдохнула я, видя, что средний палец отказывается сгибаться. Остальные пальцы согнулись с хрустом.
Промучившись до полудня, я решила оставить все, как есть и улеглась спать. Мысль о том, что в Академию пробралось страшное чудовище, заставила меня зашторить окно, запереть дверь и проверить все темные углы. На всякий случай я спряталась под одеялом.
Утром меня разбудил ректор.
– Вставай на зачет! Быстрее! У меня дела! – послышался его голос.
Я тут же поднялась, оделась, схватила руку и побежала в подземелье. Возле двери толпилась целая тьма народу. Все пришли сдавать руки.
– Что у нас тут? – спросил бледный, как смерть преподаватель некромантии Явас Откопатис. Его белые волосы были собраны в хвост, а на черной мантии виднелись следы когтей. Он вытер руки тряпкой, хмуро осматривая наш поток.
– Понятно! Лес рук! – зевнул он. – Ну что ж! Подписывайте и сдавайте!
– Ай! Ты что творишь! – пискнула темноволосая некромантка с двумя косами, когда ее за попу ущипнули.
– Это не я! – рассмеялся бледный и сутулый некромант. – Он сам!
– Я тебе сейчас покажу! – дрались на чужих руках еще два студента. Чья-то рука резво на двух пальцах бегала по стене.
Ассистент преподавателя прошел с коробкой и собрал руки. Они расползались из коробки, словно пауки, но он ногой открыл дверь и занес все это в кабинет.
– Ребята!!! – послышался голос за спинами. – Там, в холле вывесили объявление! Кулинарный конкурс среди факультетов! Завтра!
– Ничего себе! – переглянулись некроманты, пока я старательно подписывала свою руку. – Это кто у нас тут мастер по готовке? А! Че готовить будем? Предлагаю салат «Братская могила»!
– Ты дурак? – послышался возмущенный голос. – «Братскую могилу» мы готовили в том году!
– Тогда печенье «Косточки оближешь»! Могу у мамы попросить рецепт! – предложил кто-то из студентов.
– А как на счет «Зомби под шубой»? – достаточно громко предложила какая-то девочка. – Или торт «Древний курган»! Обожаю этот торт! Моя бабушка готовит его так…
– Это тот, который «Некрополь»? – кисло поинтересовались голоса. – Фу! Многоярусный «Некрополь»! Бе! Я его когда-то переела! Давайте курицу! Но так, чтобы она сама добежала до тарелки и …
– Так, погодите! Нас тут целительница подслушивает! – дернулся темноволосый парень с кустистыми бровями.
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите! – обиделась я, гордо направляясь подальше от обсуждения.
«А потом хлоп! И салют из салата! Здорово я придумал?!» - обсуждали заклинатели. – Или круче! Круче! Давайте переделаем курицу под дракона! И чтобы она огнем полыхнула! Ну круто же!
Все только и обсуждали этот дурацкий конкурс. Завидев боевых магов, я решила пропустить их вперед, в надежде, что меня не заметят. Они были увлечены обсуждением своих блюд.
– Отбивная! Осталось решить, что будем отбивать! – донеслось до меня дальше по коридору.
«Это знаешь, сколько мандрагоры придется начистить!», - орал кто-то в форме животноводов. – «Ведра четыре!».
– Как продвигается работа? – спросил голос позади. Я обернулась, видя нашего преподавателя по защите от темных чар и существ Убигейля Быстрикса. – Выбрала нечисть?
– Да, - моргнула я. – Я взяла г-г-горгулью…
– Ладно, посмотрим! – вздохнул он, хромая в сторону своего кабинета.
Я стиснула зубы, понимая, что готовить я не умею! Обычно у нас готовили девчонки! И мы часто брали второе – третье место на конкурсе за счет «витаминов и полезности». Но я в готовке была слаба.
Стоило мне открыть дверь своей комнаты, как я дернулась. В комнате стоял ректор.
– Итак, что готовишь? – спросил он, глядя на меня.
– Плохую новость, - вздохнула я, поднимая на него глаза. – Я не умею готовить. Вообще.
Ректор воспринял новость стоически. Ни один глаз не дрогнул.
– Вообще? – спросил он, снова наседая на меня.
– Ну … как бы вам сказать, - замялась я, глядя ему прямо в глаза. – Я не умею готовить. Ну, кроме трех блюд.
– Ты же девочка! Ты обязана уметь готовить! – удивлялся ректор, пока я отвернувшись перебирала учебники. В моих глазах стояли слезы. «Мама! Я не хочу бобы! Опять бобы!», - слышала я свой детский голос. «Ешь давай! Больше ничего нет!», - слышала я раздраженный голос матери. – «И отцу оставь! Придет с работы злой, голодный!».