Сколько времени длилось наше безумство, не знаю. Фонарик на телефоне давно потух. Воздуха в комнате стало не хватать. Дилан был нежен со мной, совсем как раньше. Его горячие ладони то блуждали по моей спине, то сжимали грудь, то притягивали к себе для страстного, прерываемого стонами поцелуя.

Я была сверху, каждой клеточкой своего тела я чувствовала и свой, и его экстаз. Я готова была поклясться, что так хорошо мне было только с тем, прежним, Диланом.

Непроглядная темень радовала и скрывала всё то, о чём хотелось забыть. Мне казалось, что мы оба каким-то образом переместились в прошлое, и теперь у нас есть шанс переиграть жизнь заново, счастливо и с умом. При мысли о вернувшейся взаимной любви я ощутила, как внутри у меня что-то ярко вспыхнуло, в глазах замелькали алые огоньки, а по телу прошла сладкая судорога. Я прильнула к груди своего любовника и со стоном прикусила кожу на его шее.

Дилан следом за мной остановился и обмяк. Слышно было только наше шумное дыхание в темноте. И в этом утомлённом и удовлетворённом состоянии мне почудился какой-то подвох, что-то, готовое сформироваться в одну ясную мысль. И осознание случившегося потихоньку начало доходить до меня. И я спросила, уже зная ответ:

— Ты, что, кончил в меня?

— Извини… — виновато охнул Дилан.

Кайф кончился. Начался отходняк. Взаимная любовь с этим… хм… человеком теперь виделась мне абсолютным бредом, а наслаждение от ласк Дилана я списала на эффект от длительного воздержания.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — прорычала я, вскочила с лежанки и стала на ощупь натягивать платье.

— Диана, постой. — попытался он остановить меня и усадить обратно.

— Не прикасайся ко мне!

— Да что случилось? — взволнованно спросил Дилан.

В темноте послышалось шуршание надеваемой в спешке одежды.

— А то, что я одна воспитываю сына! Мне не надо больше детей от тебя!

— Теперь всё будет по-другому, я обещаю тебе. Тебе нечего бояться. — поспешил заверить он, но я уже решила для себя, что буду держаться как можно дальше от него. Недаром бывший муж стал таковым, и полгода в клинике не могли сотворить чуда.

— Теперь — ничего не будет. — внесла ясность в наши отношения я. — Забудь об этом. Я ушла, догонишь. — я отчётливо понимала, что перегнула палку, поэтому остановилась за порогом и подождала, когда он оденется и выйдет.

Дилан светил под ноги фонариком, но всё равно неуклюже спотыкался. Я ещё раз отметила, что в этом человеке не осталось и капли звериного естества.

Мы вернулись в большой мир, сели в машину. По сравнению с Верхним Волчком, у подножия Волчьей горы было намного светлее, где-то на другом краю бухты мерцали фонари маяков.

— Диана, давай поговорим? — просил он.

— Мне не о чем разговаривать с тобой. Отвези меня домой, я хочу отмыться от тебя и лечь спать.

От возбуждения, ещё недавно захлестнувшего меня с головой, не осталось и следа, я снова была зла и не настроена возвращать Дилана в свою жизнь.

Мы добрались до Нижнего Волчка, дорогой молчали, в моей голове не могло удержаться ни единой мысли, всё гудело от выпитого алкоголя и поспешно принятых глупых решений.

Только перед выходом из машины я заметила, что не выпускаю из рук бутылку водки. И что это я в неё так вцепилась? Я поставила её в подстаканник возле бардачка и пошла домой.

— Диана! — догнал меня Дилан и крепко обнял. — Не уходи от меня, останься. Диана, моя Диана, пожалуйста… — похоже, он дрожал, понимал, что вряд ли ему теперь что-то отколется, поэтому ударился в панику.

— Хватит! — я попыталась вырваться, но он не расцепил руки.

— Я ведь уже не мальчик, чтобы всё время бегать за тобой. Мы должны многое обсудить.

— Обсудить? Ты настолько растоптал моё отношение к тебе, что мне противно даже смотреть на тебя! — и тут в моей голове зародилась крамольная мысль, как отвадить от себя бывшего муженька: я решила поделиться с ним воспоминаниями о своих столичных приключениях. — Знаешь, на что мне пришлось пойти, чтобы купить аппарат для поддержания твоей жалкой жизни? О-о-о… Я заработала на него… Нет, даже не стриптизом! Я была проституткой! Я трахалась на износ с богатеньким старикашкой! Вот чем я заплатила за твою жизнь! Да, я продавала себя целый год, нет, больше года! А потом, когда ты пришёл в себя, я просто убила его. — мне, наконец, удалось оттолкнуть от себя Дилана, оцепеневшего от такого признания. — Ну что, ты всё ещё хочешь вернуть меня? Нет? Садись в свою машину и катись отсюда!

— Ты врёшь… — он отступил от меня на шаг.

— Нет. Такова моя грязная правда. Считай, что это была наша прощальная ночь. Ха. — заключила я, хотя веселья в моих словах не было ни на грош.

Мне было плевать, что я пьяна, моё состояние всё равно никак не повлияло бы на суть сказанного. Я чувствовала себя плохой, очень плохой, но отчего-то мне стало легко, больше не нужно было держать эти камни в себе.

Его пошатнуло, он схватился за голову и сел в машину. Никто больше не пытался удержать меня. Я вернулась домой. Во дворе было пусто, все уже разошлись по домам и легли спать.

Я помылась, напилась воды и, наконец, добралась до постели. Некоторое время я чувствовала, как бешеная кровь бегает по моим жилам, но вскоре погрузилась в сон без сновидений.

С утра бодрость наполняла всё моё тело. Я, как заведённая, занялась делами, словно прошедшая ночь не была наполнена странными событиями. Мы с Максимкой убрали со стола, перемыли гору посуды остатками средства, которое вчера почти полностью было изведено на мыльные пузыри.

Молодожёны проснулись позже всех. День выдался знойный; мы вчетвером: я, Максим, Света и Сашка, отправились купаться на пляж. До места шли парами, чтобы не мешать друг другу. По дороге Максим заговорил со мной: