Вот только большая чёрная птица вдалеке заставила моё сердце сжаться: хотелось, чтобы птица приблизилась, и это оказался Вёлвинд на своей виверне. И чтобы он снял маску и сказал мне, что я не одна на этом свете, что у меня есть… ещё кто-то очень важный. Тот, кто меня спас!

* * *

По дороге в академию ребята продолжали веселиться, подшучивая над Джестером и предлагая ему то волшебный веник, то попробовать виверну в бытовых доставках. Ох, кажется, он мне это припомнит…

Перескочив с валуна на валун, чтобы срезать тропинку, я спросила у моих спутников:

— А кто на самом деле может стереть память? Маг с каким именно даром?

— Менталист, скорее всего, — ответил Крайтон.

— Но тоже не каждый, — заметил Хорхе. — Среди них есть ещё сновидцы и провидцы, это совсем другое направление.

— А кто самый сильный из менталистов в академии? — поинтересовалась я.

— На пятом курсе каждый второй, — ответил Джестер. — И старые преподаватели.

— Ты как всегда не упомянул брата, — подмигнул Хорхе. — А он очень крут.

— Ну, а леди Элбери куда его круче, хоть преподаёт теперь, в основном, провидцам.

— Леди Элбери? — задумалась я и тотчас вспомнила, что именно она как бы невзначай говорила мне, что можно было бы мне и память стереть, чтобы не проболталась, но последствия могут быть плачевными.

— Она — крутая тётка! Все её студенты готовы на руках носить! Ей даже награду дали королевскую однажды, — сказал Риш. — За то, что её выпускники вместе с нею смогли просчитать до минуты, когда Данрадо нападёт на Азантарн.

— Ничего себе! — расширила глаза я. — Это они предвидели так?

— Наверное, но я с провидцами общаться не люблю, — сказал Джестер. — Скажут что-то, чего вообще не просил. И портят всё.

Хорхе просвистел забавную мелодию, а затем хитро добавил:

— Ну, то что Лили Пелье тебе откажет, я б и без провидцев тебе сказал.

Джестер покраснел до кончиков ушей. Буркнул что-то и ушёл вперёд. А я снова подумала, что не похож он на заклинателя драконов, ну разве можно так смущаться, когда ты уже выпускник академии волшебства?

Я с благодарностью подумала об уроке Элоиса и тут же обрадовалась мысли, что к нему обязательно стоит зайти и рассказать про украденный дар. В душе всё запело: у меня есть повод к нему зайти! И я прибавила шагу так, что скоро оказалась впереди всех.

* * *

— Кажется, наш ректорат готов превратить каждый приём пищи в заворот кишок, — поморщился Риш, когда воробей-курьер сунул ему под нос извещение.

Впрочем, стайка принесла магические послания другим ребятам и мне тоже. Перед глазами развернулась призрачная голубоватая бумага, на которой значилось:

"Явиться в столовую в девятнадцать ноль-ноль, без опозданий. Явка строго обязательна! Ткните пальцем в круг."

Я ткнула. На голубоватой бумаге вспыхнул красным мой отпечаток. Послание само рассыпалось и исчезло. Теперь ректорат в курсе, что извещение получено.

— Что ещё они будут объявлять? — поджал губы Джестер. — Что Гроусон подавился печеньем, и теперь Элоис полноправный ректор без всяких там И.О. и правых рук.

— Правая рука у него есть, — ляпнула я. — И левая.

Отчего-то это вызвало у парней взрыв хохота. Захотелось дать им в лоб. Каждому по очереди, хоть они и милые. Все, кроме Джестера.

Но до девятнадцати ноль-ноль время ещё было, и пулей взлетев в свою башню, чтобы переодеться и принять душ, я вдруг обнаружила небольшую бумажную коробочку, перевязанную лентой, на ступенях у моей комнаты. Мимо пройти было невозможно, а наступить можно было запросто.

Я наклонилась к ней и застыла в нерешительности. Можно было ждать чего угодно: подарков, проклятья, хищную жабу или чего-то там сушёного от орангутангов. Вот ведь в каком опасном месте я нахожусь.! Всё, что снится, в том числе в кошмарах, здесь могло оказаться реальным.

И впервые в жизни я подумала о короле Данрадо с некоторым хм… пониманием. А не могло ли случиться так, что он или кто-то его близкий пострадал от магов? Или погиб? Ведь не на пустом месте возникло это маниакальное желание истребить каждого мага на своём пути? Король даже стены построил вокруг границ с таможней, через которую ни один маг не пройдёт…

Глядя на серую коробку с голубой ленточкой, я подумала, как это странно — понять человека, уничтожившего твою семью и счастье, и детство, и всё, что было хорошего… Но понять, не значит простить.

Я сглотнула и разозлилась: что же, я теперь буду, как этот полоумный король, бояться магии? Ну уж нет! В конце концов, на мне защита дракона: ядовитая жаба подавится, проклятие схлопнется! И вообще надо помнить о достоинстве.

Я осторожно подняла коробку. Она была довольно увесистой. Держа картонное изделие на вытянутых руках, я вошла в комнату, поприветствовала дракона-защитника и оглянулась в поисках геккончика. Чешуйчатого сорванца здесь не было. Я поставила коробку на стол. Обошла его с разных сторон. В моей душе снова ожили колебания, но я дёрнула ленту на себя. Бант развязался, коробка раскрылась. А я вскрикнула.