— Но мне столько не нужно! — улыбнулась я. — Я ещё не разобралась толком, что делать с тем, что у меня есть.

— Разберёшься, — кивнул Элоис. — Главное, потом делать с твоим даром то, что ты захочешь, потому что это ТВОЙ дар. И не давать клятв. Никогда.

Я покраснела, вспомнив о Вёлвинде, которому, возможно, смотрела сейчас в глаза.

— Одну клятву я уже точно дала…

— Больше не давай, — практически приказал он.

А я не смогла удержаться и рассмеялась:

— Дать клятву, что я не буду давать клятвы?

Элоис, наконец, улыбнулся. Коснулся пальцем моего локона, спускающегося по плечам, намотал мой прядь себе на палец будто случайно. А потом аккуратно высвободил его и с выдохом стал серьёзным.

— Это не шутка! И мне клятв не давай. Клятва — то же проклятие. Одинаково связывает, одинаково лишает воли и свободы действий.

Произнёс он это так грозно, словно гром прокатился от стены к стене.

— Заклинательница не должна быть ничем связана? — оробев, тихо спросила я.

Элоис огненно взглянул на меня, коснувшись пальцами моего подбородка, и проговорил:

— ТЫ не должна быть связана. Никому позволять себя связывать не следует. Ни магу, ни человеку. Что бы ни стояло на кону! Понятно?

— Понятно.

Он резко встал и, взглянув на механические часы, сказал через плечо:

— Пиши, Танатрея. Скоро семь.

* * *

Он просто стоял и смотрел на меня от окна, словно решил не мешать. И да, так излагать стало проще. Я написала всё, что знала об Эрве, и то, что, на мой взгляд, похожего произошло с Данкой. Из-за спешки вышло немного коряво.

Элоис просто забрал лист бумаги, не взглянув в него. Затем проводил меня в коридор, щёлкнул замком, открывая дверь. Я оглянулась и снова встретилась с ним глазами.

— На самом деле, вы тоже можете доверять мне, — решилась сказать я. — Я не болтлива. А мне кажется… возможно, мне просто кажется, что вы поняли меня больше, чем кто-то другой. И если вам захочется просто кому-то что-то рассказать… Я умею молчать и слушать.

— Спасибо, Танатрея, — улыбнулся Элоис. — Это очень щедрый жест. Я буду иметь это в виду.

* * *

Я летела по общежитию, словно у меня выросли крылья. Ничего толком не произошло, и мы не так многое сказали друг другу и тайн не раскрыли, но меня охватило замечательное чувство — меня понимают! И казалось минуту назад его комната была наполнена нашими взглядами и чем-то ещё. И внутренний голос говорил мне: совсем скоро он расскажет мне правду, что он и есть тот самый… Я чувствую это!

В холле у колонн меня ждала Хлоя, переминаясь с ноги на ногу и теребя тесёмки сумки-мешочка из плиссированного шёлка. Она была всё-таки такая хорошенькая и ухоженная, как девушка, которую лелеяли дома и которую учила мама женским премудростям. Как же мне всего этого не хватает!

Мы перекинулись парой слов, и вдруг Хлоя сказала:

— Знаешь, о чём я стояла и думала?

— О чём?

— О том, что ты всего несколько дней в академии, но всё изменилось. Ты какая-то настоящая. И рядом с тобой почему-то видно то, что фальшиво… Как наша дружба с Минни и остальное… Я бы хотела с тобой дружить.

— Так давай будем подругами, — ответила я, ведь сейчас настроение было особенно хорошим, но я добавила серьёзно: — Но без обмана, договорились?

— Договорились! — обрадовалась Хлоя.

И мне стало ещё веселее на душе. В конце концов, почему я должна жить без подруг? А обман и фальшь я правда почувствую, ведь говорили же леди Элбери с Вёлвиндом о том, что у заклинателей хорошая интуиция! Моя сейчас молчала, так что почему бы не попробовать?

* * *

И мы поторопились по аллее к столовой, влившись в гущу других студентов, с шумом обсуждающих предстоящее собрание и утреннее. Да уж, сегодня воистину не стандартный день! Мне не терпелось узнать, что же будет, как и другим. При мысли об этом холодок волнения пробежал по спине, а впрочем, для него был и другой повод.

Перед величественными дверями, украшенными резьбой, раскрытыми нараспашку, как обычно в часы приёма пищи, нам преградила путь группа: Лили, Наяда и Агнешка, за их спинами Минни и ещё несколько незнакомых мне девушек, все с лицами злыми и недовольными, словно перед дракой. Хлоя побледнела рядом.

— Они не будут нападать перед всеми, — расправив плечи, шепнула ей я. — Только как всегда откроют рты, чтобы угрожать. А это не страшно!

Однако ни Лили, ни Наяда не успели нам ничего сказать. Из-за спины раздались громкие голоса, и я узнала парней из моей группы. Хорхе приобнял меня за талию и подмигнул: