Аматри сидел рядом, колдуя над раненной ногой союзника (приятеля, коллеги-Странника?).

— Нет же сказал.

— Все равно потребуется время на заживление. Кровь остановилась, но боль никуда не денется, пока заклинание не рассосется. Если наложить онемение…

— Нет.

Вот не ожидала, что Аматри станет уговаривать Тинхе будто маленького.

Лучше бы мне предложил обезбол.

— Все равно не пролезешь. А магией я разгребать это не буду.

— Подвинь немного правый край и… Дробь?

О, я спалилась.

Аматри тут же вскочил на ноги. Тинхе подобрался.

Я перебралась через гребень завала и, будто по горке скатилась вниз, по пути пересчитав позвоночником все острые углы.

Конечно, Дробь, давай, доламывай все, что не доломала! Нам же шестнадцать лет, все затянется как на собаке. А рожать вообще не надо. Так к чему забота о своих конечностях? Больная поясница — это не про нас. Самая умная, блин.

Аматри проследил за моими движениями. После того как я твердо встала на ноги, он посмотрел на меня, потом за мою спину, вглубь завалов. Непонятное воодушевление загорелось в светлых глазах.

— Ты всех убила? — спросил он.

Я вытаращила на него глаза, не зная что ответить.

— Сходи, проверь. — Оставаясь невозмутимым предложил Тинхе.

Аматри понравилась идея. Видимо, он мало смотрел фильмы ужасов, оттого не понимал, что в случае, когда среди вас есть опасный маньяк, разделяться нельзя ни в коем случае. Белобрысый лэйтарец закатал рукава. С непонятным азартом полез по каменным развалинам.

Может в детстве не наигрался. Может родители мало внимания уделяли. Может в Лэйтарии настолько скучно живется. Может надеялся никого из нас не застать по возвращению. Не знаю. Сложный парень.

Мы осталась с Врагом один на один.

Вот этот момент я не совсем продумала.

— Ты цела? — спросил он.

— Какая-то часть меня точно цела. Еще не знаю, какая. — Отшутилась я, прежде чем перейти к сложному разговору.

— Что произошло?

— Внезапно появился Незыблемый. Отчего-то он решил, что нельзя притаскивать в Золотую ось любую понравившуюся девушку и пытаться навязать ей статус. Вне зависимости, какая у нее магия. Свобода воли, все такое.

Вот была бы я из присоединенного мира — это одно, а так…

Тинхе ошарашенно моргнул, а потом на его лицо вползла ухмылка.

— Нет, ты не могла так поступить. — Тихонько посмеиваясь, он провел пальцами от висков к центру лба. — Незыблемый. А я все гадал, куда и зачем ты пропала. Кто еще кроме забытого бога мог знать о том, как выглядит Незыблемый и где его искать, — Тинхе никогда не называл имя Атроса на территории Лэйтарии. И соображал он чертовски быстро. Быстрее, чем я. — Кто-то был за пределами Золотой оси. Кто-то, кто нуждался в помощи. И ты предложила нечто такое, что оказалось вне досягаемости Незыблемого. Взамен попросила то, что находится вне твоей досягаемости.

Потом он замолчал, и во время этого молчания у меня разочек сердечко попыталось скрыться в пятках. И Виталий, и Гера предупреждали об опасности разглашения их личностей.

— Если бы не Незыблемый, моя кровь бы уже пачкала священный зал лэйтарского совета. — Переменила я тему.

— У Солярис были указания на случай, если что-то пойдет не так.

Интересно, что за такие указания, при которых леди осталась невозмутимой, когда к моему горлу приставили лезвие.

— Я ухожу, Тинхе. — Тихо сказала я. — Тебе меня не остановить.

— Уходи. Ты еще не готова к этому миру. Или мир к тебе.

— Так просто меня отпустишь?

Я почти смогла скрыть разочарование.

— Моя очаровательная Дробь, я прекрасно понимаю, что тебе нужен небольшой перерыв перед свиданием.

— Что?

— Свидание, Дробь. Ты сказала, что хочешь пойти на свидание со мной.

Вот мы стоим в разрушенном коридоре, с проломанным потолком, сквозь который проглядывают тонкие колонны, поддерживающие своды с золотистой росписью. Пыль в воздухе переливается в свете цветных планетарных колец. У Тинхе перетянуто ремнем бедро, нижняя часть ноги вся в крови. Идеальная прическа подпорчена. Обеспокоенные глаза — два горящих обсидиана. Я в разорванном платье с двумя незапланированными разрезами до бедра и с оторванными рюшечками на рукавах. Кое-как стоящая на своих двоих. Растрепанная волосы липнут к шее и лезут на глаза. Мой идеологический Враг, что пятнадцать минут назад силой, хитростью и обманом заманил меня в ловушку и собирался взять в плен, зовет меня на свидание. На которое я напросилась сама.

Как это произошло?

— Так и сказала? — я силилась вспомнить, когда такое ляпнула.

— Да.

— Если я откажусь, мне опять ждать чего-то подобного?

— Разве ты хочешь отказаться?

Вот она пропасть, отделяющая Врага от других лэйтарцев, людей, мужчин и Геры (вот же скот!). Он какой-то особый вид, что не идет напролом, а осторожно подбирает ключик к раненной душе. Один не подошел — отбрасываем. Берем другой. И так до победного. Не в одну только красивую мордашку, накаченный пресс, скрывающийся под черным шмотом и будоражащую мрачную ауру влюбляются Избранные.