И все же сон сжалился, забрал меня в свои объятия. Но даже он не принес мне успокоения. Владыка точно наколдовал, даже во власти морфея, я видела только обнаженные сплетающиеся тела и лукавый взгляд искусителя. Словно действительно он проник в меня и даже во сне не найти успокоения.

Проснулась я разбитой, вся в поту, грудь вздымается, между ног продолжается пожар. Протерла руками глаза. Пытаясь отогнать преследующее меня эротическое марево. И тут заметила на запястьях бледно-голубые пятна.

Сначала подумала — это синяки. Но нет, им просто неоткуда взяться. И чем больше я смотрела на странные контуры на коже, тем больше убеждалась — не синяки. Стало страшно. А в голове одна мысль — нельзя это никому показывать. Буду надеяться, что это скоро пройдет.

Кинула взгляд на шкатулку. Как чувствовал гад, что мне реально придется надеть украшения. Все равно не видать ему победы! Это всего лишь браслеты, они ничего не значат!

Схватила шкатулку, забежала в ванную комнату. Уже утро кто-то может зайти в любой момент. Вдруг увидев на мне странные отметины, они решат, что слова того оборванца — это правда. Открутят голову и все. Нет. Пока я сама не разберусь во всем, буду их прятать.

Лихорадочно попыталась вспомнить, хватал ли меня кто-то за запястья. Столько всего произошло, вдруг я что-то забыла. Нет. Странные голубые пятнышки не болят. Пытаюсь рассмотреть их контур, увидеть покраснения на коже. Все безрезультатно. Хоть бы это был какой-то вид аллергии в Шантаре. И оно быстро прошло. Отметины меня напугали, до дрожи, до истерики. Какое-то нехорошее предчувствие терзает душу. И никак от него не избавиться.

Скидываю пеньюар. Подставляю тело прохладным струям воды. Так не привычно, что они омывают тело со всех сторон, и механизм запускается самостоятельно. И это невероятно приятно. Пытаюсь отмыть пятна, вдруг просто грязь. Смешная, наивная мысль. Результат нулевой.

Закончив с банными процедурами, подхожу к шкатулке, достаю браслеты, защелкиваю их на запястьях. Поморщилась от холода металла. Камни тут же заискрились, так что стало больно глазам. Немного поразмыслив, надела остальные части комплекта, чтобы не вызывать подозрений. Слишком сильно я напугана. Хотя особых причин у меня нет. Может, на эти отметины вообще никто бы не обратил внимания. Но рисковать не стоит.

Комплект подошел идеально. Украшения обхватили кожу так, словно действительно были для меня сделаны. Неужели так и было? Глупости. Зачем оборотню заниматься подобным? Наверняка что-то подобрал из своих запасов.

Но все же, он подарил их только мне. Если верить словам Джаны. И это определенно мне льстит. Чувствовать себя особенной, приятно. Даже если я понимаю — это всего лишь очередная иллюзия и стремление Алифара победить в охоте. Веру в искренность Серж во мне убил. Есть только корысть.

— Уже проснулась? — вздрогнула от громкого голоса Джаны. Хорошо, что успела спрятать срам.

— Да… сейчас выйду…

Выходить определенно не хочется. Уверена, как только переступлю порог комнаты, начнутся новые испытания. Я тут как по минному полю хожу, одна ошибка, и велика вероятность разлечусь на куски, так что себя собрать уже не получится.

Поворачиваюсь к огромному зеркалу в пол. Я обнажена и в украшениях. Такой меня Алифар хочет видеть на коленях. От этих мыслей вижу, как на глазах затвердевают соски, и одновременно краска стыда заливает щеки. Расправляю плечи, и вправду, от этого простого движения что-то меняется. Грудь приподнимается, а в глазах появляется едва заметный блеск. Рассматриваю себя с интересом, словно вижу впервые собственное отражение.

— Ты там еще долго, — снова нетерпеливый голос Джаны.

— Уже… — вздыхаю, накидываю пеньюар и выхожу.

Спину все же пытаюсь держать ровно, хоть тянет согнуть плечи и немного сгорбиться, так гораздо удобней. Привычки въедаются в нас, становятся второй кожей и избавиться от них довольно проблематично. А для чего избавляться? Противный голос внутри нашептывает, чтобы произвести впечатление на Владыку. Тот возбужденный, похотливый взгляд, которым он на меня смотрел, я хочу ощутить снова. Впервые именно вчера, я поняла, что значит чувствовать себя красивой, желанной. И пусть это лишь его фокусы, но даже они вызывают во мне волну эйфории и запредельного удовольствия.

— Вау… ничего себе, — подбегает, дотрагивается до украшений. Обходит меня со всех сторон, — Лика… неужели это то, что я думаю!

— Что на меня нацепили ошейник? У вас он под кожей, у меня на виду. В чем разница? — от ее восторженных криков становится не по себе.

— Ничего ты не понимаешь! Он никому из женщин даже не показывал своих творений! А тут, ты не приняла клятвы, а Владыка тебя уже одаривает!

— Откуда такая уверенность, что он их сам делал?

— Посмотри на работу! Это нечто особенное. Ты будешь последней дурой, если упустишь шанс, — дергает меня за щеки, — И избавься от этого выражения лица, что за кислятина!