– Напугал?! Не наврежу я тебе, малышка. Не пацан, чтобы чувств в штанах не удержать и уж тем более твой первый раз не будет в машине.

С этими словами нажимает кнопку, заводит двигатель, а я своими дрожащими пальцами его костяшки накрываю.

– Ты обрек меня на нечто страшное, палач, втянул в свою игру и каждый раз, когда я думаю, что хуже уже быть не может, жизнь показывает, что все может быть…

– О чем ты?

Хмурит брови.

Разворачиваюсь, дергаю ручку со всей силы, трясусь. Тянет меня за локоть, заставляет обернуться и уже нет взрывного Монгола, горячего восточного мужчины, который на правах хозяина предъявляет права на мое тело.

– Что ты не договариваешь, Ярослава?

Прищуривается, а я загоняю внутрь панику, у меня ресницы предательски дрожат, глаза выдают эмоции и страх перед собственным будущим накатывает тошнотворным комом.

– Ответь мне. Не делай так, чтобы заставил тебя говорить. Что скрываешь?

– Будешь пытать, да, палач?

Реву уже откровенно, и сама подаюсь к нему, обнимаю за шею, а он спустя долгое мгновение кладет ладонь мне на спину, тянет легонько меня за волосы и заставляет взглянуть на себя.

– Моя Алаайа.

Приподнимает бровь, покалеченную, иронично-ледяной сейчас, надменный, такой, каким помню его в первую нашу запоминающуюся встречу, наклоняется и обдает своим холодно-мятным дыханием, обволакивает запахом сандала.

– Пытки бывают разные, крошка, ты у меня будешь кричать, дико, неистово и долго, пока все не скажешь… а потом войдешь во вкус и попросишь еще…

– Ненавижу!

Хочу ударить, но он хватает мою руку на лету. Звериная реакция и невообразимая скорость. Не отрывая своих порочных глаз от моих, поворачивает мой кулачок и целует бешено бьющую венку на запястье, затем чуть прихватывает пальцы губами, заставляя их разжать и целует кончики так порочно, медленно и я всхлипываю, теряя себя в чувствах, которые будит этот несносный мужчина:

– Прекрати, слышишь?! Не мучай… не надо… - дрожу, а он притягивает меня к себе, обнимает.

– Скажи мне, душа моя, не темни. Я все равно узнаю, что ты скрываешь,

Наклоняется и зарывается носом в мои волосы, делает вдох, жадно, сильно, словно затягивается моим запахом.

– Это сложно объяснить.

Улыбаюсь дрожащими губами.

Опять чуть отпускает, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Ты начни.

– Хорошо, - собираюсь, чтобы продолжить мысль, - я думала, что нет участи хуже, чем стать невестой Айдарова, но жизнь, показывает, что вновь ошиблась.

– Ближе к делу. Ярослава.

Все внутри болит, сердце ломит. Не могу больше говорить. Достаю из кармана телефон, тыкаю на экран и поворачиваю гаджет так, чтобы Монгол мог прочитать смс-ку, которую я получила от неизвестного абонента.

Как тебе мой подарок? Ты ведь любишь эти цветочки. Послание с намеком. Красный конверт. Белый букет. Утраченная невинность. Не суть.

А теперь по существу.

На роль невесты больше не претендуешь. Не люблю пользовать порченный товар. Но для тебя сделаю исключение. Не успел попробовать…

Пришло время исправлять.

До скорой встречи, невестушка.

Наблюдаю, как Монгол скользит по дисплею взглядом и с каждой прочитанной буквой его кожа бледнеет, губы сжимаются и шрам на брови выделяется все ярче.

– Тварь.

Бросает сквозь сжатые зубы. Атмосфера в салоне становится невыносимо тяжелой. Выключаю телефон и сжимаю в ледяных, дрожащих пальцах.

Именно сейчас мне становится до ужаса страшно. Монгол теряет свой привычный игривый вид.

Кладет крупные руки на руль. Вжимает педаль газа, разворачивает внедорожник и летит по улице.

Понимаю, что мы едем обратно к моему дому. Бьет по тормозам. Шлепает по кнопки разблокировки дверей.

А я сижу, вжавшись в сиденье.

– Что происходит, Гун?

Обращаю на него взгляд. Поворачивается ко мне и отвечает твердо:

– Я не совладал с чувствами. Не должен был приезжать к тебе. А сейчас понимаю, что рано. Шакала сложно потопить. За столько лет коррумпированности и безграничной власти он смог накопить связи. Cудя по всему скоро будет на свободе. Мурат уверен в этом, иначе бы не напомнил тебе о себе. Значит, что-то в моем плане пошло не так…

– Мне страшно, Монгол, страшно…

Говорю чистую правду и Гун вскидывает руку, обнимает меня с силой, вжимает в свое тело.

– Все будет хорошо, Ярослава. Я не потеряю тебя. Не в этот раз…

Горячий шепот мне в волосы, и я поднимаю голову.

– Я действительно так важна для тебя?

Кивает.

– Не дам повторится тому, что уже однажды случилось.

– Я знаю, что твою любимую убили на твоих руках. Мне Рения рассказала… - признаюсь шепотом и кладу ладошку на его колючую щеку, ласкаю и опускаю подушечки пальцев на татуировку на виске, вожу по контору пальцами, приглядываюсь наконец. Замысловатые, сложные лини образуют собой едва уловимый рисунок…