– Мотя, – соскальзывает заветное имя с губ, и я бегу к дому, замечаю, что ничто не напоминает о том, что творилось здесь в день моей свадьбы.

Видимо, Марина быстро все решила. Она терпеть не может непорядок.

Барабаню в дверь что есть мочи, бью кулаками.

– Папа! Откройте! Папа!

Кричу, пока, наконец, не зажигается свет и дверь не распахивается. Отец выглядит растрепанным в пижаме, в глазах шок, когда понимает, что я, с трудом выдыхает:

– Дочка…

– Папа…

Всхлипом с губ и я падаю в руки отца, реву белугой, пока он обнимает меня. Впервые за долгое время гладит по волосам, повторяя на автомате:

– Ясенька…Ясенька… вернулась…

Отнимает мое лицо от себя, вглядывается внимательно, рассматривает, а я вижу, что у него седины по бокам от висков прибавилась. Целые пряди побелели…

Провожу пальцами по его вискам и плачу…

– Доченька, доченька моя…

Выдыхает рвано, а я смотрю, как по щекам отца слезы текут.

– Леша! Не стойте так в дверях! Еще увидит кто, не нужны нам пересуды… – недовольный голос Марины и дверь за спиной захлопывается.

Отец прижимает меня к себе сильнее, а затем держит за плечи и отдаляет, а я смотрю в заспанное лицо родителя, на то, как радость в его глазах сменяется смятением, непониманием, а затем вспыхивает злость. Напополам со страхом.

– Как ты? Нужно врача вызвать! Тебя нужно осмотреть, доченька. В полицию нужно!

– Какая полиция?! Мы не заявляли о похищении! Господин Айдаров весь свой аппарат власти использовал, чтобы тему замять, а ты сейчас кричишь, что пойдешь в полицию?!

– Замолчи, женщина! Яся моя дочь! Какой-то психопат похитил ее, а сейчас она в таком виде пришла в дом, я, если нужно, до президента дойду…

– Не нужно, папа…

Проговариваю робко, вспоминая взгляд Алекса, его слова, предупреждение. До президента как раз доходить не нужно… Тут не последние люди в стране замешаны.

– Почему, дочка, я врачу позвоню…

Перевожу тему, спрашиваю о наболевшем:

– Как Мотя, пап?

Взгляд отца вспыхивает.

– Все хорошо, доченька, с ним все будет хорошо. Чудо произошло, самое настоящее. Организация одна благотворительная вмешалась. Все в рекордные сроки сделали… Лечение проводится, Бог помог, не иначе…

– Хорошо…

Выдыхаю и прикрываю глаза, почти падаю, но отец держит меня, помогает дойти до дивана, на который я валюсь.

– Ты долго шла? Где тебя держали? Кто был этот подонок, вспомни, дочка! Мы его найдем! Я обещаю тебе. Он ответит за все! Засужу гада!

Отец садится на корточки перед моими босыми грязными ногами и кладет мне руки на колени, сжимая подол моего платья.

– Эти мерзавцы за все ответят.… Я связи свои подниму!

Ловлю отца за руку, и действительно сердце пропускает удар, когда шепчу:

– Не нужно! Никуда не звони. Айдаров страшный человек и я не знаю, чего от него ждать. Не я была мишенью, а он…

Отец хмурится.

– Ему как раз я звонить не собираюсь, Яся. Все равно узнаешь, так что скажу. Мурата арестовали. Речь идет о чрезвычайно крупной сумме хищения государственных средств, и если обвинение подтвердится, его ждут большие неприятности.

Слова отца подтверждают то, что я уже знаю, но я молчу, лишь приподнимаю брови, когда отец произносит:

– Я хотел позвонить Александру Владиславовичу Ставрову.

В шоке распахиваю рот, не верю в то, что слышу.

– Папа… а он тут причем?!

– Когда ты пропала, дочка, Айдаров пришел в бешенство, он лютовал. Потом появился Александр Владиславович и только он смог утихомирить Мурата. Миллиардер предложил свою посильную помощь в поисках...

С трудом удается удержать лицо и не вытаращить глаза. Лекс… Гун… Айдаров. Боже, я попала в хитросплетение интриг и игр сильных мира сего.

Александр Ставров. Судя по всему, друг Монгола, иначе он бы не был гостем в его доме и если он знал изначально, где Гун, он мог слить местоположение Мурату, тогда бы он пришел с войной.

Но этого не случилось.

– Ты забудешь, что видела меня…

Бархатистый голос, как на повторе, и прожигающий взгляд черных, как сама ночь, глаз…

Кто же ты такой, Александр Ставров?

Какую игру ведешь?

Свой или все-таки чужой?

Куча вопросов вихрится в голове. И кричащая интуиция, что этот мужчина не враг, по крайней мере, не мне и не Монголу.

И он все же выполнил слово, привез меня домой.

– Ясенька, дочка, ты почему молчишь?