Шрифт:
Когда увидел ее…
Прозрачный наряд не скрывает практически ничего. Шахерезада из сказки и в глазах отчаянный блеск, непокорность, решимость.
Нежная, с длинными струящимися по плечам волосами. И как я мог принять какую-то девку за нее…
Непохожая ни на кого. Отчаянно смелая. Многие черты в ней удивляют. Кто бы мог подумать.
Присвоенная. Невеста. Врага.
Закрывает веки на мгновение, прячется от меня, собирается и лицо меняется, она улавливает ритм, настраивается, а я тереблю четки. В идеале должно помочь удержать контроль.
– Танцуй.
Командую. Время истекло. И раз она решила показать характер, то пусть идет до конца. Еще один урок, который выучил когда-то, а сейчас подвожу ее к знаниям.
Не пацан давно. Вот только от одного созерцания у меня тело прострелило, запылало и штаны давить начали.
А когда задвигалась…
Сначала слегка качнулась, словно оживая, легкий удар бедрами в такт барабану, женщин было много, не присматривался никогда особо, приелось все.
Оказывается, я еще могу чему-то удивляться. И раз за разом именно эта бунтарка заставляет меня хотеть понять, что еще она в себе таит.
Отворачивается от меня, кружит в своем танце. Достаточно невинном в сравнении с тем, что привык видеть, но…
Чертовка умеет обращаться со своим телом. Читал в досье, что она занималась танцами, но такую страсть в ней увидеть не ожидал.
Умопомрачительная девочка. Не знает сама, что в ней сокрыто, а вот шакал учуял…
Срываюсь. Не удерживаюсь, когда оказывается в моих руках, нападаю на эти губы, сминаю с яростью, ощущаю мягкость ее тела под пальцами и все же она сопротивляется, отталкивает, отрезвляет.
Выпускаю ее, даю продохнуть. Рассматриваю и меня ведет от вида распластанного подо мной тела.
Отпускаю. Отхожу. А она кричит. Обвиняет. Просит.
Слишком много эмоций. Ярослава сама себя не понимает.
Говорит о моем прошлом, а я ее раны вижу, возьму ее сейчас, все равно надумает, что из жалости, или еще чего в этой голове родится.
Сломаю. По-любому.
– Отпусти свое прошлое! Посмотри на меня! Ты ведь хочешь меня, ведь должны же быть у тебя чувства?! Неужели не видишь, как я люблю…
– Ярослава!
Прикрикиваю. А она бледнеет. Напугал.
Дверь в мое прошлое закрыта навечно. Я захлопнул ее, похоронив всех, кто был дорог, по ту сторону. Но память жива, как и жгучее, яростное желание дать прочувствовать шакалу все то, на что он обрек меня.
– Просто скажи, что я нужна тебе.
Шепчет и глаза полны слез. Запутавшаяся птичка. То ненавидит, то любит. И ответа у меня сейчас нет. Даже для самого себя.
– Я отпущу тебя, Ярослава.
– Что?! О чем ты?!
– Ты свободна.
А дальше разговор с Лексом. И четкое указание. Дать свободу.
Хотя до бурлящей крови в жилах хочется подчинить, приручить, взять, а по факту растерзать…
Убрать из своего дома. Забыть. Пусть живет. Это были мои установки.
И хотя я знаю, что совершаю правильный поступок, мне до трясучки хочется отправить Ставра одного.
Мне хочется закрыть Ярославу в своем доме и не выпускать ее из спальни, попробовать ее всю вдоль и поперек.
Когда сказал, что она моя – не шутил. Все именно так. Но…
Она хочет свободы. Она жаждет вернуться домой. Она видит в моем доме тюрьму.
А про чувства свои сказала, когда поняла, что свободна.
Нужно время. И вот я стою. Смотрю ей в глаза.
– До свидания.
Робкий голосок, наполненный смятением, как наждак проходится по натянутым до предела нервам.
– Прощай.
Отворачиваюсь от нее, не хочу смотреть в эти небесные глаза, выдержки не хватает. Слышу ее легкие шаги, как удаляется.
– Вот и все, Монгол.
Говорю себе, а сам наблюдаю, как идет за Лексом. Машина уже ждет, Ярослава не оглядывается.
Киваю, улыбаюсь краем губ. Кто бы знал, что такая хрупкая девушка может оказаться настолько достойным противником…
Глава 28
Ярослава
Выхожу на улицу и передергиваю плечами. Холодно, а на мне шерстяное платье и мягкие домашние туфли.
Ничего я у Гуна не взяла, будь моя воля, и эти вещи бы оставила, только мое подвенечное платье давно на помойке, а голой представать перед острым взглядом мужчины со странным прозвищем или же фамилией Ставр, не хочется.