Шрифт:
Именно сейчас. Я понимаю, что миллиардер может уничтожить меня. Отнять самое ценное. Кто я? Кто он.
Узнает, что под сердцем ношу его ребенка — отнимет. Он с самого начала думал, что я охотница. Что ж. не буду разочаровывать.
— Даже так…
Выговаривает совсем холодно. Но глаза…
Боже.
В его глазах вспыхивает что-то темное. Злое. Бешенное. Прожигающее.
А у меня где-то внутри настоящая Алина просит прекратить. Остановится. Она любит этого холодного мужчину.
Глупая. Лекс не умеет любить. Для него первостепенен бизнес. Там сердца нет. Души тоже.
О какой милости речь?! О каком сострадании?!
Он отнимет моего малыша, или запрет меня где-нибудь в одной из своих резиденций и будет приходить, брать, погружать в сладостный ад, чтобы на утро вернуться к своей “жене”, в мир лоска и богатства.
Это не для меня. Это не про меня. Сердце не купишь. Любовь не продашь.
Очередная мысль и вовсе чуть не отправляет в обморок.
А что, если он заберет моего ребенка и будет воспитывать со своей “женой”?!
Что я знаю о нем?
Ничего.
Только любовь. Моя любовь. К монстру. Угораздило же дуреху.
— Я хочу вернутся к своему жениху.
Выдаю спокойно. Между нами, расстояние в шаг, я все еще цепляюсь за кладку пальцами, кажется, если отцеплюсь от стены. Упаду. Не выдержу. Сломаюсь.
— Хочешь вернуться. К. Своему. Жениху?! — повторяет зло и ударяет по стене рукой. Выше моей головы.
Вздрагиваю. Но не отвожу взгляда. Не навредит. Чувствую это на каком-то сакральном уровне. Такие, как он играют в мужские игры. Высокие ставки. Достойные соперники. Глупые девочки просто идут в расход.
Прикрывает на миг широкие веки, а я смотрю, как у него скулы белеют. Кожа натягивается. Но когда, он открывает глаза, удар уже получаю я.
Лекс рассматривает меня. Уже совсем другой взгляд. Ироничный. Ледяной. Чувства больше не живут в его глазах.
В меня летит плевком:
— Значит, такая же…
Больно. Нестерпимо. Не плачу. Не сейчас. Потом… потом я умоюсь горючими слезами, а сейчас я должна быть сильной. Ради себя. Ради малыша, которого ношу под сердцем.
Отходит, застегивает пиджак. Оказывается, я успела расстегнуть пуговицу.
— Ну что же, Алина. — Светский тон. Равнодушный. отстраненный — Счастливой семейной жизни с деканом. Так и быть. Пусть живет. Считай, это плата за ту ночь.
Интересно каково это, когда ножом бьют прямо в сердце и проворачивают рукоять?!
Если бы не стояла. Не выдержала бы.
— И тебе, Лекс, — едва размыкаю опухшие от его поцелуев губы и почти шепчу:
Секунда. Глаза в глаза. Между нами пропасть. Бездна. Стоим на краю. Не докричаться.
Кивает своим мыслям. Собранный. Такой же, как минутами раньше в ресторане. Неприступный. Разворачивается. Чеканит шаг. Уходит.
А я смотрю ему в след и сердце словно продолжают дробить бульдозером, чтобы ни крупинки не осталось, которая не пульсирует от боли.
Мой мужчина. Нет. Не мой. Чужой. Никогда моим не был…
И где-то на периферии сознания перезвоном колокольчика мысль:
Такие, как Ставров не дают второго шанса.
Такие, как он не возвращаются…
68
— Последний экзамен сдан на отлично, — декан смотрит на мою зачетку, что лежит на столе, — затем поднимает взгляд на меня, удивленный, непонимающий, — что происходит, Алина?
Ставлю листок перед Филиппом Константиновичем. Мужчина приглядывается. Затем поправляет очки, вчитывается.
Выглядит шокированным.
— Алина, как же так? Что это?!
— Я ухожу, Филипп Константинович.
— Что значит уходишь?
Подается вперед всматривается в мои глаза.
— Я дал тебе время, чтобы ты подготовилась к экзаменам, не переходил грань дозволенного. Понимаю, то происшествие в ресторане тебя могло напугать.
Поднимается, делает пару шагов. Нервно поправляет волосы.
— Человек моего возраста понимает все для себя гораздо быстрее чем двадцатилетние мальчишки. Да, я не молод, но… со мной у тебя будет все, что пожелаешь. Ты ушла после ресторана, и я решил тебя вообще не трогать, чтобы ты могла подумать, а сейчас… сейчас ты уходишь в академ?!
Резко разворачивается на каблуках и упирает в меня тяжелый взгляд.
— Студентка, которую можно назвать одной из лучших на всем потоке, та, которую я бы посоветовал на вакантное место в аспирантуру в дальнейшем. У тебя в зачетке одни высшие баллы. Как такое понять, Алина?!