Жить в глуши, в неведенье — в моем случае это лучшее решение, но сейчас он добрался до меня через экран телевизора и опять рана в сердце открывается, кровоточит.

Она так и не зарубцевалась.

— Господин Ставров, что вы скажете журналистам? Довольны ли вы проделанной работой?

— Безусловно. Это был весьма трудный бой, который мы выстояли. Сейчас подобный контракт поможет поднять всю инфраструктуру нашей страны, это огромная удача.

Мужчина отвечает на вопрос, а у меня сердце останавливается, потому что в кадр влезает женщина, становится радом с Лексом, и я ее узнаю…

— Задам еще вопрос, немного пикантный, а когда у вас появятся наследники, Александр Владиславович?

Та самая “без пяти минут жена’, наверное, уже окольцованная кладет руку на рукав его пиджака. Сердце начинает болеть и живот выкручивает словно мне скальпель вонзили.

— Медсестра! Медсестра! Тут роженице плохо! Помогите!

Слышу голос но не понимаю, с трудом до меня доходит, что крик в палате подняли из за меня.

Уже через мгновения вижу лицо медсестры, которая охает и колет мне в капельницу коктейль из седативных вероятно, веки опять наливаются свинцом, я падаю в тьму спокойного сна без сновидений…

Просыпаюсь резко, от хлопка двери. Замечаю, как врач подходит ко мне. Тетя Варя несет в руках целлофановый пакетик с фруктами.

Подходит. Ставит рядом на тумбочку. Улыбаюсь слабо.

— Мамка твоя передала, я пока ее сюда не пускаю, — улыбается, извиняясь, а я смотрю в лицо женщины. Глаза у нее обеспокоенные, морщинки на лбу собрались, — Алина, как ты себя чувствуешь?! У тебя гемоглобин сильно упал. Много крови потеряла. Я с тобой цацкаться не буду, мы с тобой коллеги все же.

Слабо улыбаюсь на теплую улыбку тети Вари. Озираюсь по сторонам, ищу кувез с моим ребенком.

— Где мой сын, Варвара Борисовна, почему его до сих пор не принесли ко мне? Вы не бойтесь, я уже в порядке, справлюсь.

— Пока не могу разрешить.

— Хоть на несколько минуточек, я хочу подержать его на руках.

Хмурится, в глазах проскальзывает странное выражение.

— Ты пока отдыхай.

Хочет подняться, ловлю ее за руку, приподнимаюсь на постели и заглядываю в глаза.

— Тетя Варь, вы мне правду скажите. Я де чувству. Вижу, что-то не так!

— Все хорошо, — отвечает и взгляд отводит

А я чувствую, что лжет. Что-то не так.

— Правду скажите мне. Где мой сын?!

Напрягаюсь. Приподнимаюсь на постели еще сильнее. Тетя Варя опускает руки на мои плечи и укладывает обратно. Заглядывает мне в глаза.

— Тетя Варя, скажите мне правду. Что с моим ребенком?! — голос дрожит, — что… что с ним?! Я… Я должна увидеть его! Покажите мне моего сына! — слова вылетают рыданием.

Сердце сжимается. Что-то не так. Заливаюсь слезами, тетя Варя садится на мою постель, держит меня.

— Не дергайся, кровотечение начнется. Я второй раз тебя не спасу. Слишком много крови потеряла. Серьезно все, Алина. Очень серьезно. Соберись. С тобой как с врачом говорить будут. Только так. Сможешь?!

Киваю. Падаю на подушку и во все глаза смотрю на врача.

— Ателектаз легких у сына твоего.

— Ты будущий врач, Алина. Знаешь что это.

— У сына нерасправление легочных альвеол? — голос предает, дрожит, получается скорее сипом.

— Именно. Есть сложности.

— Это из-за того, что роды были тяжелые, он нормально не раскричался, да?! Легкие не раскрылись как-следует?!

— Не исключаю этот вариант. Обычно после периода функционирования в течение первых двух суток жизни легкие расправляются. Но у Владислава этого не происходит. Пока не критично. Но мы теряем время. Алина. Если на ситуацию не повлиять и случай станет тяжелым, то это грозит сердечной недостаточностью и пороками развития внутренних органов.

Пока мамина подруга апеллирует скупыми фактами, как из моего учебника, я понимаю, что сейчас не могу быть холодна. Нейтральна, как врач. За каждым термином стоит жизнь и судьба моего малыша. Его здоровье. Его будущее.

Как же это больно. Мне словно бетонной плитой придавливает все конечности.

Я хочу, чтобы мой мальчик рос, хочу видеть, как будет гонять в мяч с ребятами, как будет бегать, как вырастит и станет копией своего отца. Почему-то я не сомневаюсь, что Влад будет таким же…

Но все мои мечты и надежды на мое крохотное счастье решаться…

Как карточный домик, все идет прахом. Я так надеялась, что после месяцев тоски и боли по Лексу, я наконец-то обрету смысл жизни, но судьба ударяет с новой силой.