Она приближается. Райан ощущает это каждой своей клеткой, но он больше не собирается сбегать. Смысла нет. И почему она следует за ним? Кто был тем парнем, что сумел все испортить за считаные минуты? Почему он не убрался оттуда раньше? Вопросы смешивались в один поток, давили на виски. Эти мысли было уже невозможно сдерживать в голове.

Обнажая ряд клыков, волк злобно рычит в пустоту, пытаясь избавиться от давящих воспоминаний, но это не помогает. Он уже больше не сможет жить как нормальные люди. Все изменилось после первого превращения. Нет, это было с ним с самого зачатия. Корень зла где-то на пересечении ДНК, и теперь оно бурлит в нём. От этого не избавиться, и это не было его выбором.

Он узнает о приближающемся дожде задолго до его начала. Это просто предчувствие, просто инстинкт, в несколько раз усиленный полнолунием. К сожалению, капли дождя размывают все запахи, впитывают их и путают. Теперь волк не может разобрать, где она находится и как близко к его дому.

Быстро перебирая лапами ступеньки, он спускается вниз. Из настежь открытой двери тянет сыростью и холодом. Он не решается высовывать нос на улицу, но стоит в дверях какое-то время, пока на горизонте не показывается рыжеволосая девушка в черной косухе. Волк тут же срывается с места, поднимается на второй этаж, в растерянности забиваясь в угол комнатки.

Сердце начинает с бешеной скоростью отбивать ритм: Райан начинает ощущать пульс в собственной голове. Она не должна заходить наверх. Она не должна видеть его таким. Он не должен сорваться.

Оборотень напрягает все мускулы в своем теле, желая превратиться в обычного человека, чтобы не испугать её. Чтобы она не поняла, кто он. Чтобы она не исчезла из его жизни, как многие до неё. Мысли о будущем без неё пугают. И почему? Он привык к ней? Привязался? Ха. Даже в волчьей форме он мысленно ухмыляется.

Способен ли он, вообще, что-нибудь чувствовать? Привязываться к другим? Любить? В самом начале своей жизни, даже после первого обращения он в это верил. Но со временем Райан перестал отдавать что-то взамен: он привык брать или же даже забирать то, что хотел. Это было насилием. И в их случае это тоже было насилием с его стороны.

Николетта еще не знает о том, кем он был раньше, что ужасного он сотворил. Ни как волк, ни как зверь, ни как человек Райан часто не понимает, почему она даже не попыталась сбежать. Он мог бы почувствовать это, если бы она захотела, но она не хотела. Или все-таки не могла из-за того, что он ей угрожал? Он не мог знать наверняка, что Ника об этом думала, что она думала о нем… А даже если бы Райан и знал, она не могла быть объективной. Девушка не знала, кто он… она почти ничего о нем не знала. "Сейчас узнает", — возникает опасение в его голове, по спине пробегает холодный страх.

Голубоглазый собирает все свои силы, провоцируя обратное превращение. Под влиянием луны это почти невозможно, но он должен сделать это. Не только ради неё, но и ради самого себя. Он напрягается настолько сильно, что на какое-то время в глазах мутнеет, а голова разрывается от острой боли. Сопротивляться полнолунию почти тоже, что ломать себе кости и при этом биться в лихорадке. Температура тела достигает своей точки кипения, кости издают треск, от которого сводят зубы. Этого все равно не хватает, чтобы приобрести нормальный человеческий вид.

22 Глава

Николетта медленно приоткрыла дверь, ведущую в комнатку на втором этаже. Комнату частично освещал лунный свет, просвечивающийся через окно в старой деревянной раме. Здесь царил хаос: повсюду лежали коробки, набитые хламом; валялись старые вещи. А в углу в футболке с разодранным рукавом и странно обтянутых джинсах к ней спиной сидел Райан. Девушка слегка вгляделась в темноту, подмечая, как неестественно выглядят его черные волосы, осторожно позвала:

— Райан?

— Уходи отсюда… — выдал тот низким, будто бы вымученным голосом.

Даже не осознавая того, зачем пришла, рыжеволосая понимала, что ей нужно остаться сейчас рядом с ним. Да, он совершил ошибку, поранил Кайла, но вместе они смогут все исправить и она…

— Я не уйду, — довольно уверенно выдала девушка, захлопывая за собой дверь.

— Это плохо, — выдавил из себя оборотень, затем встал, медленно повернулся в её сторону, добавил, — очень плохо.

— Хочешь увидеть меня таким?

Она не нашла, что ответить, наблюдая то, как лунное свечение падает на половину его лица, в особенности на торчащие на голове темные уши, выступающие изо рта клыки и ярко-голубые глаза. Поначалу Николь даже не испугалась, пытаясь разглядеть в его новом образе каждую мелочь и наблюдая за тем, как под его кожей бьются в ритме сердца проступившие под ней вены. Будто бы зная это с самого начала, та сделала шаг ему навстречу, чувствуя, как оборотень насторожился и сжал кулаки.

— Не подходи ближе. Тебе нужно бежать, — резко произнес брюнет, делая шаг назад. Но в этот раз его она не послушалась.