— Это главный символ станции, — предупреждаю я. — Когда ты покинешь эти стены, то будешь видеть его повсюду.

Я замечаю, что Габриэлла хмурится и задумчиво прикасается к правому уху, а потом, словно очнувшись, прячет его за волосами.

На виртуальном экране возникает космическая станция, издалека напоминающая бабочку. Изображение постепенно приближается, пока не становится видна ось, вокруг которой, подобно центрифуге, вращаются, четыре крыла.

— Тальпа, — звучит мужской голос в наушнике. — Чудо, созданное руками человека. Дом, который мы обрели за пределами нашей родной планеты.

Габриэлла, затаив дыхание, наблюдает за тем, как движутся массивные модули.

— Гениальное изобретение, удивительная машина, которая спасла и продолжает сохранять наши жизнь.

Модули похожи на диски, спрятанные под прозрачными куполами, но землянка не представляет, что внутри них находится искусственная атмосфера, пригодная для жизни людей. Над двумя крыльями виднеются по два пузыря, крупных и прозрачных, у Третьего крыла их три, а у Четвёртого — гораздо больше: шесть крупных и несколько маленьких. Однако это тот случай, когда «много» не означает «лучше». Купола истончены и покрыты дырами.

— Успех Тальпы стал возможен благодаря конструированию бесчисленных космических аппаратов в прошлом. В основе каждого лежали важные технические прорывы, которые позволяли инженерам строить более крупные корабли, пока не была создана космическая станция беспрецедентных размеров — самый масштабный и амбициозный проект в истории.

Голос продолжает рассказывать, пока кадры меняются, и мы видим то космическую станцию, затерявшуюся во мраке, то фрагменты из старых документальных фильмов об освоении космоса…

Украдкой я посматриваю на Габриэллу. Её грудь судорожно поднимается и опадает, а иногда девушка перестаёт дышать совсем.

— В течение более чем тридцати лет астронавты собирали эту невероятную конструкцию. Космическая станция оснащена искусственной гравитацией, чистой водой, прекрасными домами, вечнозеленой травой и деревьями. Всё это создано ради человечества. Теперь именно здесь создаётся его будущее.

Голос замолкает, пока на экране кадры сменяют друг друга. Со стороны станция кажется оплотом жизни, свершившимся чудом, сбывшейся мечтой. Именно такой граждане должны видеть Тальпу.

— Как это возможно? — шепчет Габриэлла, и я ловлю её взгляд, полный глубочайшего потрясения.

— Вряд ли я тот, кто сможет тебе объяснить, — признаюсь честно, завороженный взбунтовавшимся цветом её глаз. — Я и сам не понимаю.

— Четыре модуля, — продолжает голос в наушнике, — четыре крыла. Каждое из них олицетворяет стихию, и только все вместе они создают и поддерживают саму жизнь.

Габриэлла невольно подаётся вперёд, хотя перед нами только виртуальный экран. Она рассматривает всё, что мерцает и проскальзывает перед глазами: город, что разрастается кругами и утопает в кустарниках и деревьях всех оттенков пурпурного, а в самом центре — по спирали к небесам поднимается небоскрёб.

— Стихию огня олицетворяет величественный и элегантный Эпицентр, пульсирующее сердце Тальпы, — торжественно сообщает голос, пока камера плывёт над городом. — Красный клён, сандал и краснолиственные барбарисы были высажены здесь намеренно. Яйцевидные, округлые и пирамидальные кроны лилово-розового и оранжево-красного оттенка лишь изредка сменяются жёлтой и зелёной листвой деревьев других пород. Ночью дома подсвечиваются красным — цветом самой жизни, символизирующим активность и силу, а также власть. Её олицетворяет и Башня в небеса, каждый из этажей которой повёрнут относительно предыдущего на три градуса. Здание словно закручивается более чем на сто пятьдесят градусов. Сплошная лента гнутого остекления с постоянным наклоном по углам создаёт оптическую иллюзию, и в ней отражается панорама Красного города, перевёрнутая под углом в девяносто градусов к горизонту.

Я поглядываю на Габриэллу и замечаю, что она сжимает губы, словно у неё миллион вопросов, но она не готова их задавать, ведь пропустит то, что рассказывает голос:

— В Эпицентре кипит жизнь. Этот яркий, шумный город — светлая ностальгия по мегаполисам Земли. Кажется, он никогда не спит и продолжает развиваться. Двадцать девять лет продолжалось строительство города на стадии сборки станции, ещё столько же — уже в космосе. Однако и сегодня Первое крыло не прекращает расширяться.

На экране стремительно сменяются кадры: пугающе просторные залы предприятий, электрокары, мчащиеся по широким дорогам, небоскрёбы, отражающие в своих многочисленных зеркальных окнах Красный город, вертолёты, снующие над ним и жужжащие лопастями, подобно насекомым.

— Стихия Второго крыла — вода. Неудивительно, что синий цвет является символом Архипелага, или плавучего Голубого города, расположенного на искусственных островах. Здесь круглый год лето, и граждане других крыльев могут в любой момент приехать сюда на отдых. Пляжи, ночные клубы, кафе и рестораны… Во Втором крыле есть развлечения на любой вкус, даже самый притязательный, какой свойственен жителям Эпицентра. По размерам Второе крыло гораздо меньше, чем другие, но оно уходит вглубь, туда, где под водой находятся водонепроницаемые жилые строения.