Шрифт:
Кузнецов морщится, обводит недовольным взглядом кровавые лужи на асфальте и порывом рваного выдоха ветром доносит до моих ушей:
– Вся информация о бое будет позже!
– медленно перекатывает хриплые звуки.
– Желаю удачи, Богдан! Она тебе понадобится!
Угроза за угрозой. Так и испугаться можно.
– Поднялись!!! – издаёт он утробный свист и садится за руль своей тачки. Его братва кое-как сползается и заваливается в салон.
Когда их машина исчезает из виду, я давлюсь кислородом, складываюсь пополам и с судорожным кашлем выцеживаю из себя удушающие вздохи. Боль сверлящей воронкой захватывает все внутренние органы.
Грозовой молнией рядом оказывается Баранов.
– Все по местам. – на последнем выдохе. – А мы к Ясе…
Перед тем, как отрубиться, слышу громогласное:
– В больницу его!!
Глава 18
ЯСЯ.
Я медленно схожу с ума. Ощущаю себя в центре какого-то заговора, но не знаю какого. Мне известны только участники. Один пропал с радаров, другой прячется где-то в доме.
Уже порядком надоело играть в эти кошки-мышки, но Николай продолжает исчезать прямо перед носом. Следит по камерам. Как только я на горизонте, он технично смывается.
Какого чёрта??? Кто мне ещё тогда ответит на вопросы? Где Липатов? Его нет уже три дня!! Выходить из дома запрещено, работать, сказали, по удалёнке, звонить Богдану на телефон бессмысленно, просили не переживать.
А что мне ещё остаётся? Я всеми фибрами души чувствую что-то густое и тёмное. Оно липкими щупальцами впивается в сердце, накрывает то место, где поселился мой мужлан и не даёт ему дышать. Прямо во мне. Душит, забивает.
Что за чертовщина? Как вытянуть это из себя??
Уже истерика на подходе. Мне нужен Богдан со своим жёстким «Успокойся».
Постель без него холодная, цветы потеряли свою красоту. В доме пусто, везде вялая энергетика. Даже боксёрский манекен приуныл, на пару с ним в одну точку смотрим.
Сколько ещё это будет продолжаться? Я задыхаюсь тут! Ещё хуже, чем в самый первый день.
Я больше не в силах терпеть и если Николай не хочет по-хорошему, буду делать то, что получается лучше всего - бесить.
Зайдя на кухню, в его святая святых, и осмотревшись маниакальным взором, спускаю внутренний курок. В хлам всё разнесу! Посмотрим, сколько выдержит поварская душа!
Ой!
Как же так? Случайно кастрюлю задела… вон, всё содержимое вылилось! Ой, и сковородка упала! Хорошо, хоть салатница… ой, тьфу, и она туда же, а! Что ж за руки-крюки у меня? Ничего! Сейчас вон те фужеры переставлю в безопасное место, не дай Бог кто уронит…
Ой! Чуть-чуть оставалось… не донесла! Руки из жопы растут… осколки теперь фиг соберёшь!
А это что тут у нас? Ох ты! Пирог выпекается!! Жаль, если пропадёт! Такой красивый, гляну поближе!
Оп…
– А НУ ПРЕКРАТИТЕ!!!
А вот и наш кухарь нарисовался! Смотри-ка! Чуток намусорила и уже с веником стоит! Неровен час и отхвачу по затылку.
– Что за бунт на корабле!? – грозится проколоть меня насквозь.
– Где Богдан? – спрашиваю в триллионый раз.
– Я уже говорил. – подходит ближе и отодвигает меня от духового шкафа. – Он срочно вылетел в Штаты по рабочим вопросам.
Выдвинув резко руку и не позволив пузану наклониться к разбитой посуде, гневно сцепляю зубы:
– Вы врёте, Николай!!
Он всем видом пытается держать контроль, но меня уже не провести:
– Он действительно сейчас вне доступа и…
– Снова ложь!! – сухо обрываю я.
Вижу, что его задевает мой тон, вся новизна ситуации. Раньше я себе такого не позволяла, а тут нарываюсь, и причём осознанно.
Удерживая его проникающим взглядом, показываю неудержимую решимость. Если он сейчас не соизволит говорить, сам же станет начинкой своего пирога.
– Он не изменяет вам. – начинает издалека, только не по той части.
– Меня не это волнует! Где Богдан и что происходит?
– С чего вы взяли, что что-то происходит? – его сдержанный и ровный голос доводит похлеще крика.
– Я не слепая, Николай! Вас будто подменили! Вы постоянно теребите на себе одежду, смотрите на меня с сочувствием, с кем-то долго разговариваете по телефону, а потом по несколько раз заходите в кабинет Богдана!! К тому же, вчера вы вообще пересолили рыбу!!
Нервы трещат и искрят. Задыхаясь, вываливаю мужчине всё, что показалось странным.