Шрифт:
Так прошло ещё несколько дней. Всё ещё царила тишина. Многие эльфы, которые внимательно следили за войной – в особенности лорды, – чувствовал себя… как-то странно. Им казалось, что всё это: вторжение, люди, – не более чем сон, настолько это теперь ощущалось нереальным. На небе ярко светило солнце. Близился первый месяц лета. В живописном пригороде Нарома, где раньше находились поля подсолнухов и работали мельницы, а потом, после того как это место оккупировали поместья важных аристократов, им на смену пришли тюльпаны, жизнь возвращалась на круги своя… Эльфы собирались на званые вечера, ездили в город, пили, танцевали… То и дело по дорогам пробегали дикие собаки.
Всё как будто вернулось в норму, и только странная звенящая тишина продолжала висеть на фоне всей этой обычной жизни. С каждым днём она становилась всё глубже и глубже, напоминая мрачный колодец…
Глава 72. Бургер по тибирски
Тишина бывает разная; простые эльфы испытывали неизъяснимое волнение, похожее на то, которое чувствуешь, когда забыл что-то важное. Ты стараешься не обращать на это внимание, но беспокойство всё равно висит у тебя за спиной, и тень его похожа на гильятину…
Каждый день казался для них новым, необычным, и в то же время конечным; они жили так, будто у них не было будущего. Засыпая, они замечали за собой, что не надеются проснуться, а просыпаясь, думали: ну вот, ещё один день… Может он будет последним. Может и нет…
Меж тем совершенно другая тишина висела в императорском дворце города Нарома; там, среди вереницы запутанных коридоров была запрятана небольшая овальная комната. Это был зал заседаний. Посреди него находился чёрный столик, за которым сидели всевозможные офицеры, лорды, генералы… А также первый министр, казначей и сам его Величество Император.
Все они были мрачными и одновременно бледными, как сама смерть…
В какой-то момент один из эльфов, – в военном фраке и с густыми золотистыми волосами – спросил, запинаясь:
– Так… Так сколько выжило… В смысле сколько выживших?
– …Немного, ваше благородие, – ответил ему юношу с каштановыми волосами, читая с бумажки.
– Отступление получилось несобранным. Солдаты всё ещё прибывают в Земсис, но на данный момент… Их не больше восьми тысяч. Мы приказали закрыть их в тюрьму, чтобы никто не узнал о том, что произошло на поле боя…
– А мы сами знаем, что там произошло? – грубо спросил другой эльф.
– Мы отправили три легиона! И все они потеряны! И уничтожили их, вы только подумайте, люди! Как такое возможно?!
– Поддерживаю! На лицо все признаки предательства и намеренного саботажа. Я предлагаю объявить генерала Мардена изменником – если он объявиться, нужно его немедленно бросить в темницу.
– Говорят, генерал Марден погиб, когда с небес обрушилось пламя…
– Пламя с небес! Вы себя слышите? Это невозможно!
– А потерять три… Кхм, простите, три легиона за одну битву значит возможно?
– Давайте… Давайте размышлять логически. Все мы понимаем, что битва была кровопролитная. Какие потери у противника? Двадцать тысяч? Десять? Может для него это «Победа над Мирой»?
– Мы не знаем… Немногие наши разведчики смогли вернуться, а те, что смогли, – те ничего дельного не сказали. На них напали хищные птицы…
– Безобразие. Я предлагаю бросить Тайного советника в темницу.
– Господин, военной разведкой занимается Министр Белых Крыльев, а не Тайный советник…
– Его тоже бросьте.
– Нам нужно что-то делать, это же… Это же просто…
Треск!
Вдруг, все притихли и повернулись.
Император отодвинул свой стул и поднялся на ноги.
– Заседание совета… – прохрипел он. – Законченно, всем… Всем разойтись.
Не говоря больше ни слова, мужчина повернулся к своим советникам спиной, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице; через несколько минут Мар II оказался в просторном коридоре. Над головой у него висели свечи. На стенах пестрели габилены… Мужчина повернулся и пошёл по мохнатому красному коврику. Спустя десять минут он зашёл в довольно пыльное крыло дворца, где явно уже давно не убирали.
В конце коридора маячила белая дверь.
Император подошёл к ней и на мгновение замер; на его лице вдруг отобразились сомнения. Мужчина помялся, сделал глубокий вдох, сдавил зубы и открыл дверь…
Он вошёл в затемненное, и в то же время роскошное помещение. На полу криво лежали дорогие ковры. Справа, через кресло, расположенное против камина, была перекинута рубашка… Шторы в помещении были завешены. Царил полумрак… Почти. Посреди воздуха, на разном расстоянии от пола, были подвешены свечи. Император провёл над одной из них ладонью. Ниточек не было.