— Я не знаю! Не знаю, змеище ты хреново, понимаешь?! Я не знаю! — вскрикнула я, взмахивая руками. — Доволен?! Что дальше?

Воцарилось молчание, задул холодный ветер. Мимо прошла стайка веселой молодежи, затем одинокий пожилой мужчина со своей собакой, а мы все стояли и молчали, не зная, что нужно говорить в такой ситуации.

— Я в любом случае ни на что не…

— Мне все равно. — Заур бросил на меня неожиданно уверенный взгляд.

— В смысле, я не поняла…

— Все равно, чей это ребенок. Ты с этим врачишкой только потому, что в первый раз я здорово накосячил, а во второй раз не смог удержать тебя, свою женщину. — Мои брови поползли вверх. Свою женщину? Вот это Змей загнул, так загнул. — Это не твоя вина. И это не измена. Поэтому я готов принять это. Игоря. Второго ребенка. Хочу только одного.

— Чего же?

— Кого. Тебя. Тебя хочу в своей жизни, Ева. На постоянной основе.

Разговор с Богданом оказался непростым. Конечно, я понимала, что легким он не будет, но все же во мне теплилась какая-то глупая, почти детская надежда на то, что все образуется само собой, что добрый и чуткий Богдан сможет меня понять. Заур же смог…

— То есть, ты ненавидишь этого парня, но все равно спала с ним.

— Нет! — Я покачала головой, а затем закусила губу. — То есть, да… — Богдан пришел к нам после смены и собирался оставаться с ночевкой. Но, с учетом того, что я затеяла разговор во время ужина, к которому он так и не притронулся, вряд ли можно было на это рассчитывать.

Рассказ у меня вышел скомканным, странным и со стороны звучал как-то жалко. В голове у меня он не был таким нелепым, но…

— Тогда объясни мне, что заставляло тебя быть с ним, если он тебе так отвратителен?

— Я… он же шантажировал меня…

— По твоим словам, это было лишь первое время, и, из того, что я понял, это бы не закончилось незапланированной беременностью. Ты же с ним была намного дольше. Значит, это был осознанный выбор с твоей стороны? — Богдан говорил сухо, деловито, будто бы строгий судья, а не тот мягкий и добрый мужчина, с которым я сходилась пару месяцев назад.

— Нет! То есть…

— Ева, ты сама себя слышишь со стороны? — Я не рискнула повернуться к нему. Все это время я стояла у окна, в пол оборота. Развернись я к нему, и сгорела бы со стыда. Провалилась бы сквозь землю. Мне было почти тридцать, а речь была будто бы глупой школьницы! Я сама себя ненавидела за все происходящее, слезы наворачивались на глаза, но я терпела. Я решила, что не расплачусь перед Богданом.

— Да.

— Как ты предлагаешь мне реагировать на это? Я не против того, что в твоей жизни были отношения до меня, я даже не против Игоря, но сейчас ты заявляешь мне, что даже не знаешь, чей это ребенок… Это, как минимум, осложняет наши отношения…

— Я понимаю…

— Что делать, если он не от меня? Я согласен с Игорем, потому что это было в далеком прошлом, но уж если заводить еще одного ребенка, то я думал, что он будет от меня, и, уж точно, не так скоро. Мы с тобой даже не съехались еще толком, мы в самом начале отношений, мы не проверяли их, а у нас уже будет ребенок, который может быть мой, а, может быть, не мой? Какой реакции ты от меня ждешь? — Богдан говорил тихо, спокойно, но от этого было разве что хуже. Уж лучше бы он кричал или ругался. Его сухая и скупая констатация фактов просто убивала.

— Я все пойму, Богдан. Если ты решил уйти, то я не буду тебя держать, — я, наконец, нашла в себе смелость повернуться к нему и заглянуть прямо в глаза. — Ты не обязан отвечать за мои ошибки.

— Ты же могла хотя бы таблетки выпить, Ева. Меня просто поражает сам факт столь халатного отношения к деторождению. Это ведь не шутки. Тем более, первый ребенок родился с тяжелым заболеванием сердца. Как минимум, нужно было задуматься об этом прежде, чем заводить второго ребенка. Все это так необдуманно…

— Я знаю…Знаю, поэтому ничего не прошу и никогда не попрошу у тебя.

— Дело ведь не в этом.

— А в чем тогда? Что ты от меня хочешь? Покаяния? Мольбы простить меня? Чем это поможет разрешить сложившуюся ситуацию и что вообще изменит?

— Ничего.

— Вот именно. Поэтому я говорю тебе, что освобождаю от любой ответственности. Мне не привыкать растить ребенка без отца.

— Ева…

— Не нужно меня жалеть. Это мой выбор.

— Погоди, а что, если он мой?

— Вот когда он родится, мы узнаем, кто отец, вот тогда и будешь решать.

— Но…

— Богдан, я поняла твою позицию. Нет смысла больше обсуждать это. Я буду на связи и держать тебя в курсе событий.

Кажется, он хотел что-то сказать, добавить к нашему разговору, но я только отвернулась к окну, буркнув, что ему пора.

Не то, чтобы я злилась на него, просто… наверное, я его переоценивала. Слепо приписывала ему черты характера, которыми он не обладал. С одной стороны, я была горько разочарована, потому что в какой-то момент начала считать его идеальным мужчиной, а с другой… как я могла его осуждать? Мы действительно только начинали строить отношения, и незапланированная беременность сама по себе могла все разрушить. Что уж говорить, когда эта самая беременность непонятно от кого. Кто бы тут выдержал? А, впрочем… Заур отреагировал совсем не так.