— Хорошо, что у меня есть своё, — отрубила сестра. — Ты ещё что-то хотел?

Я хотел.

— Ты всё это время наблюдала за Хеленой, помогала и мне, и ей. У тебя нет предположений, зачем она понадобилась Рочфорду?

— Никаких. — Фрея вновь взгрустнула. — Эта его просьба — привезти Хелену — была так эгоистична… Едва Рочфорд здесь появится, я первая у него выспрошу, кто она такая.

— Рискуешь опоздать. — Тихо ответил я, поднимаясь. — Спасибо за твои ответы и прекрасную компанию. Хочу немного побыть один.

Пришлось немного покривить душой — не знал, как ещё улизнуть. Когда я шёл в кабинет Эрнестины, в голову взбрела мысль. Шальная, возможно…

Не хотелось, чтоб меня заметил кто-то из вечных соглядатаев королевской резиденции, так что я отправился в свои старые — детские — покои. В этой комнате ничего не изменилось с тех пор, как я занял другую, и это навевало воспоминания — полузабытые воспоминания о маминой нежной улыбке, которую она, не стесняясь, дарила окружающим. О её любви к длинным вычурным платьям, в которых мама выглядела так, словно сошла со страниц сказки — настоящая аристократка, рожденная быть королевой.

Эрнестину даже стыдно с ней сравнивать. Как только она отца смогла завлечь? Вряд ли мачеха столь благородного происхождения, каким могла похвалиться моя венценосная мать. Даже странно — я никогда не интересовался жизнью Эрнестины до её появления в королевской семье, а ведь она могла прояснить некоторые происходящие вещи. Надо будет дать запрос в информационное ведомство.

Прода 28.04 вечер

Около полуночи я тихо выскользнул из детской комнаты, отправившись в сторону королевского делового корпуса. Абсолютной темноты не существовало во дворце никогда, так что я быстро достиг цели — коридор, ведущий в кабинет королевы, стену которого все так же украшал, как и когда-то, нарисованный мной свежий портрет Мэрит.

Сестра взирала с полотна величественно и строго. Я развернул холст, который принес с собой и вновь взглянул на Хелену. В глазах девушки блестели смешинки, а немного постановочная поза ещё раз подчёркивала её дурашливость. В кои-то веки я должен признать: Эрнестина права. Жизнь Хелены — там, в Британии, а моя тут; о Хелене нужно забыть. Да только от осознания таких простых истин легче не становилось, а очень даже наоборот.

Поработать пришлось изрядно, но уже через полчаса я мог наблюдать плод собственнх трудов: изображение весёлой Хелены на стене в широкой золочённой раме добавило остроты в общую обстановку. Я немного отошел и улыбнулся портрету, а девушка глядела на меня, словно настоящая — немного насмешливо и задорно. Быть тебе здесь отныне! И мне тебя теперь увидеть лишь здесь…

Остаток ночи я лелеял надежды на крепкий сон, но вместо этого, казалось, ни единожды не сомкнул глаз. Хелена и её грустная судьба; Мэрит и тревога за неё и Фрею; противостояние Эрнестине… Калейдоскоп осколков из прошлого и настоящего не позволял уснуть, и когда в комнату тихо вошла Мэрит и позвала меня, я подскочил, словно давно её ждал. На её лице не было ни единственного признака недавнего сна несмотря на глубокую ночь за окном, и я забеспокоился.

— Ты что, совсем не спала?

— Нет, — прошептала сестра. — Ждала, пока в кабинете Эрнестины погаснет свет.

— Ты караулила её? Для чего?

— Ты сам меня просил, — пожала плечами сестра. — Держи.

— Но ведь не просил тебя играть в шпионов, — ответил я, принимая конверт из её рук. — Но за это спасибо.

Да, Мэрит была права при нашем последнем разговоре. На обратной стороне конверта алел оттиск в сургуче — красивая традиция, не более. Но это действительно был оттиск королевской печати, да ещё и сильно похожей на ту, которую пользовал мой дед. Это могло значить лишь одно.

— Регент действительно имеет какое-то отношение к нашей семье, — я поднял на Мэрит полный решимости взгляд. — А раз так, есть лишь один способ это выяснить наверняка, и я хочу им воспользоваться.

Сестра присела рядом на краешек кровати, подминая юбку под себя.

— Что же ты задумал, братец? Отправишь регенту приглашение? Или же начнешь с ним личную переписку?

Я смотрел на Мэрит ухмыляясь, потому что был даже рад, что подобное случилось. Теперь нет нужды сидеть на месте и горевать об утраченных возможностях, а наоборот — можно взять дело в свои руки и так в него погрузиться, чтобы даже сил не хватало на бесполезное обдумывание того, что и так уже не исправить. Надеюсь, мне станет от этого легче.

— Ни то, ни другое, Мэрит. Я отправляюсь на Шпицберген.

Глава 16. Теперь всё иначе

Хелена

О маме я уже десять лет не слышала новостей; папа обещал звонить, но не сделал этого ни единого треклятого раза, и я смирилась. Клэр… даже коментировать не хочется. Но когда ушел Эрик… этим он полностью сломал меня морально. Не хотелось ни-че-го. Несколько дней после злосчастного выпускного я просто провалялась в кровати и почти не ела.

Почему-то раньше я думала, что успею подготовиться к моменту возвращения его памяти. Я понимала, что он будет зол, но даже не задумывалась, что они с Фреей могут вот так просто уехать. Теперь я понимаю, что это, конечно, их право. Но от этого раздувшееся чувство одиночества не уменьшается — только растёт.