— Что теперь? — поинтересовался Чжэн Нуо, с любопытством взирая на своего наставника.

— Сегодня идти дальше нет смысла, уже обед и половину светлого дня мы пропустили. Поэтому остановимся в городе. Раз демоны оказались так недалеко от этого города, то и здесь могут быть беспорядки. Поговорим с местными торговцами, узнаем, не нужна ли помощь, и отправимся с рассветом дальше.

— Здорово, мы, как настоящие герои, будем спасать город от затаенного в нем зла? — восхищенно спросил Шань Гуан Жун.

— Нет, мы, как настоящие ответственные люди, найдем вам еще одно задание, чтобы к прибытию в самую гущу событий, вы не были растеряны и шокированы.

Но затем магистр Юнь остановился и со вздохом вспомнил, чем обернулись последние подобные слова его навязанного ученика.

— Впрочем, если здесь притаилось что-то серьезное, мы так же не имеем права пройти мимо. Но, если это будет что-то слишком опасное, то нам потребуется помощь послов, следящих за этими землями.

— Зачем? — спросил Шань Чжэн. — Они заберут всю славу себе, и о нас даже не вспомнят.

— Ох, великие небожители, дайте мне сил, — взмолился Юнь Гун, — быстро прошли по торговым рядам и опросили жителей.

Дети, вздохнув, разбрелись в разные стороны, а Юнь Гун неспешно следовал за ними, поскольку его чуткий слух был способен уловить разговор с такого расстояния. Его сильно беспокоило произошедшее в дороге. Чего так боялся тот демон, если предпочел смерть, чем откровенность? Что-то внутри грызло и стонало, моля не забывать об этом и обдумать хорошенько. Юнь Гун Чжэн ясно ощущал, что это происшествие — лишь искра перед огромным пламенем.

— Позвольте выступить мне? — неожиданно спросил Чжэн Нуо, подняв руку.

Подобная дерзость повергла в шок как остальных наложниц гарема, так и гостей пира. Император бросил на него тяжелый взгляд, от которого хотелось съежиться и спрятаться за чужие спины, но Чжэн Нуо был не из робкого десятка и взгляд выдержал. Сидящий на почетных местах вблизи императорского трона принц же одарил его обеспокоенным взглядом. В парадном зале повисла гнетущая тишина.

— Наша наложница хочет спеть? — спросил император Шанг Пенг, заставляя прочих слуг содрогнуться от страха.

Звание наложницы резануло ухо Шань Чжэну, но он приложил все силы, чтобы проигнорировать это.

— Да, — скрепя сердцем, сказал он.

— О, — невесело протянул император, после чего он перевел взгляд на своего брата, который продолжал молча беспокоиться о юноше, — пусть будет так.

По залу прошлись тихие шепотки.

— Но, если мне не понравится, ты будешь наказан сотней плетей. За дерзость.

— Разумеется, Ваше Величество, — ответил юноша и, поднявшись, вышел в центр зала.

Императорские министры и гости смотрели с интересом, что им предложит дерзкая наложница, при том, что все знали о жестокости императора и чем может закончится пир, если ему не понравится ее выступление. Сколько раз уже девушек скручивали и уводили из зала, где после жестоко наказывали, и потому каждая из них со страхом ждала, кто сегодня будет танцевать и петь для Его Высочества и его гостей. Впервые кто-то вызвался сам, наверное, это был очень смелый юноша.

Шань Чжэн же понятия не имел, как нужно танцевать, и уж тем более не умел петь, но зато он умел великолепно фехтовать, о чем ни раз ему говорили учителя. Выйдя в центр зала, на алый ковер, он повернулся к принцу и, поклонившись, вежливо попросил.

— Не мог бы Его Высочество одолжить мне меч для выступления?

— Неужели это будет легендарный танец с мечами, — зашептались гости пира, уверенно считая, что их никто не слышит.

— Конечно, — улыбнулся принц и спешно протянул меч, пока его старший брат-император не вмешался.

— А разве не два меча должно быть в этом танце? — продолжали шепотки.

— Выскочка, еще, пожалуй, и неумелая.

Чжэн Нуо же проигнорировал их разговоры и, попросив музыкантов задать барабанами ритм, начал свой собственный танец меча, который выучил на пике до совершенства. Его движения были вспыльчивые, как и нрав, но при этом плавные, как играющие в костре языки пламени. Все смотрели на него удивленно, но в то же время завороженно, словно он и был тем огнем в костре. Когда же танец закончился и Шань Чжэн Нуо застыл перед императором в последней позе практики «танец сверкающего меча», с направленным мечом на императора, в зале повисла тяжелая тишина.