– Убив при этом другого человека? – фыркнул старик.

– Сколько вам лет, Денис Давыдович?

– Почти шестьдесят, – удивлённо ответил он.

– А что бы вы сказали, предложи я вам вернуть молодость? Прекратить ощущать по утрам боли, вернуть телу былую подвижность? Дать возможность прожить новую жизнь, пусть короткую, но яркую? И это не гипотетический вопрос, – я внимательно уставился на старика. – Вам всего лишь нужно прийти к морфам и сообщить им о нас. И они наверняка вас наградят.

– Но… я… – Виноградов прикрыл на мгновение глаза, словно представляя все то, что я сейчас озвучил.

Спустя несколько секунд в повисшей тишине, – Глухов, кажется, даже дышать перестал, – я услышал негромкий смешок.

– И все это ценой чьей-то жизни? Да ни за что! Я слишком многих вытащил с того света, чтобы сейчас отправить туда ради собственной выгоды!

– Хорошие слова, – уважительно кивнул я. – Жаль, что не все столь принципиальны. Ну, а вы что скажете, уважаемая Маргарита Павловна? Хотите новую жизнь?

– Я уже прожила две…Куда мне третью, – ласково улыбнулась женщина, словно разговаривала с глупым подростком. – Мир меняется и, увы, далеко не в лучшую сторону. Не хочу увидеть, во что он превратиться в конце.

Опять кивнул, принимая её ответ. Замечательные слова. И у Виноградова, и у Озеровой. Вот только что они на самом деле выберут, когда осознают, что все это правда?

– Андрей Иванович, – обратилась ко мне аналитик, – общий смысл вашего с Ростиславом рассказа я уловила, но меня с самого начала разговора мучает один вопрос.

– Кто я такой и кто за мной стоит? – уточнил на всякий случай. Старушка утвердительно сомкнула веки. Что ж, ожидаемо. – Ответ, что я просто неравнодушный гражданин, который беспокоится о благополучии Империи, вас не удовлетворит, верно?

Тут все, за исключением Ковальчука, замотали головой. Впрочем, уверен, что и старику это было интересно, просто он все больше и больше вживался в роль молчаливого слуги, который если и будет спрашивать, то только наедине.

– Тогда, извините, не расскажу. Это тайна, причём не моя, – развёл руками и придал голосу извиняющиеся нотки. Все трое от подобного заявления замерли.

– И после этого вы хотите, чтобы мы вам поверили? – удивлённо посмотрела на меня бабулька, придя в себя первой.

– Вера в скором времени станет ругательным словом, уж поверьте мне, – улыбнулся небольшому каламбуру. – Я сейчас говорю о доверии. Вы сомневаетесь во мне, но и я не могу до конца открыться вам. Ничто не может помешать вам выйти из этого кабинета, набрать пару телефонных номеров… и спустя двадцать минут здесь будет очень шумно.

– Действительно, ничего, – согласилась она.

– Но, вопреки всему, я рассказал очень много. Можно сказать, что на всей планете таких осведомлённых, как вы и ваши друзья, единицы, – отхлебнул кофе, приводя мысли в порядок. – Это мой шаг навстречу, теперь следующий ход за вами. Мы либо работаем вместе, либо вы просто уходите и забываете о состоявшемся разговоре.

– Вот так просто?

– Вот так вот. Убивать вас и Дениса Давыдовича я не намерен. Да даже если вы решитесь рассказать кому-нибудь о том, что вам стало известно, я не буду вам мешать. Правда, уверен, после этого долго не проживёте, – «обрадовал» я аналитика.

– Думаете, окопались уже на самом верху?

– Вряд ли уж прям там, – ткнул я указательным пальцем вверх, – но где-то по середине несомненно. Причём как «терры», так и «морфы».

– И все же, почему вы так рискуете, открываясь незнакомым людям? – задал логичный вопрос Виноградов.

– Мне нужны ваши способности. Как бы прискорбно это ни звучало, но я не полководец. Работа в одиночку и малыми группами – это да. Но вот руководство организацией, составление далеко идущих планов, аналитика событий, тут уж извините… – я в шутливом жесте поднял руки вверх, мол, сдаюсь. – Теперь выбор за вами. Прошу прощения, но много времени на обсуждение дать не могу, так что хотелось бы услышать ответ до того, как вы покинете кабинет.

– Да что тут думать-то?! – воскликнул Глухов. – Валить этих гадов нужно! Если бы вы видели, что видел я, у вас бы и сомнений не возникло.

– Успокойся, Ростислав, – осадила мужчину Озерова. – Если ты ещё не понял, в каком дерь… какой неприятной ситуации оказался, я тебе попозже объясню.

Я удивлённо глянул на женщину. Смотрите-ка, божий одуванчик, а крепкого словца не чурается.

– А то я не понимаю, – обиделся сыщик, но притих.

Виноградов покосился на спутницу, но та молчала. Хитрая бабулька явно ждёт, пока старик выскажется, чтобы потом не было сомнений, почему он принял то или иное решение.