— Сегодня в школу не пойдем, — Леночка стаскивала куртку, стряхивала с неё капли влаги.

— Не пойдём, — словно эхо отозвалась Диана. — И спасибо тебе, что не стала расспрашивать Сергея о свадьбе.

— Я что, по-твоему, совсем безмозглая?! — вспылила Леночка.

— Прости, — Диана легла в кровать и отвернулась к стене.

— Ты бы хоть разделась, что ли, — бормотала Леночка, стаскивая с подруги ботинки.

— Потом, — Диана почувствовала, как рядом легла подруга, как обняла её за плечи. Расплакалась. Совсем по-детски. Всхлипывая и шмыгая носом:

— Почему жизнь так несправедлива?!

— Вот такая она, сука-жизнь, — девушка обняла Диану покрепче. Словно старалась согреть сквозь мокрую куртку.

Леночка почувствовала, как кто-то вытирает платком её зареванное и мокрое от дождя лицо.

Скосила глаза влево. Туда, где рядом с нею стояла Людмила Марковна.

Милочка прибежала в комнату девушек еще до начала вечернего урока. Увидела подружек, все так же лежащих в кровати в обнимку. Подошла. Остановилась, протянув руку, словно намереваясь погладить по голове ту, что замерла с краю. Леночку.

Вздохнула и не стала этого делать. Что даст такая невзыскательная ласка? Чем поможет?

— Как вы? — спросила, нарушив вязкую тишину.

— Помаленьку, — отозвалась Леночка, не оборачиваясь. — Мы сегодня урок пропустим, — поставила перед фактом.

— Конечно-конечно, — закивала педагог, словно не понимая, что её жестикуляция никем не замечена. — Я зайду после урока, — то ли спросила, то ли сообщила. Поинтересовалась: — Вы хоть ели что-нибудь.

— Мы не хотим, — снова за обеих ответила Леночка.

— Нужно что-то съесть, — Людмила все еще переминалась с ноги на ногу, не торопясь покидать комнату.

— Идите, Людмила Марковна! — в голосе Леночки педагогу почудилась злость. — Мы сами справимся!

Милочка быстро шла в танцкласс, где её уже ждали девять учениц выпускного класса.

Она вспоминала, как побежала в кабинет Мстиславы сразу же после утреннего урока.

Как увидела на столе Звездинской всё ту же развернутую утреннюю газету с некрологом на первой странице.

Как с ужасом поняла, что Мстя не только не огорчена произошедшим, а, кажется, довольна подобным исходом болезни отца Сергея.

Мстислава уставилась на вошедшую и усмехнулась:

— Да знаю я уже, знаю! Опоздала ты с новостью.

— Да, — вздохнула Милочка. — Такая трагедия.

— Кому трагедия, а кому прекрасный старт в будущую жизнь, — «отделила зерна от плевел» Мстя.

— О каком старте ты говоришь? — пролепетала Людмила.

— О финансовом старте для нашей будущей семьи и ребенка! — сообщила Мстя, ничуть не смущаясь. — Мой Сереженька теперь унаследует капиталы папочки!

— И тебе его совсем не жалко? Твоего Сереженьку?

— Конечно, жалко! — провозгласила Звездинская. — И я постараюсь его утешить и развеять печаль! Все проблемы исчезают в постели с любимой женщиной, — усмехнулась. — Правда, ты об этом не знаешь. Откуда тебе?

— Ты ему хотя бы позвонила? — поинтересовалась Милочка.

— А вот сейчас тебя выпровожу и позвоню, — ответила беззаботно. — И сразу — домой! Нужно привести себя в порядок и прикупить чего-то вкусненького перед процессом утешения, захихикала, но сразу же нахмурилась: — Ну, чего вытаращилась?! Иди уже! Некогда мне с тобой лясы точить! — взяла лежащий на столе мобильник.

Людмила, поняв, что её выгоняют не только словами, но и действиями, развернулась и пошла к двери.

Придя в свой маленький кабинетик, не зная, чем себя занять и что предпринять, тоже достала телефон и набрала номер Тимура Халфина:

— Истомин умер, — сообщила, едва поздоровавшись. Добавила: — Сергей Васильевич.

— Я знаю, — ответил Тимур. — Еще ночью сообщили, — вздохнул. — Как же не вовремя это случилось.

— О чем ты говоришь?! — Милочка уже не понимала, что за люди её окружают: — Как может смерть быть вовремя или не вовремя?!

— Не кричи, — осадил, не повышая голоса, Халфин. — Слишком многое было завязано на Истомине-старшем. И его смерть может ввергнуть в хаос политическое будущее Южной Пальмиры. Перенаправить его, это будущее, в совершенно другое русло.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — растерялась Людмила. — Разве Сергей Васильевич имел отношение к политике? Ведь ты сейчас об этом?

— Об этом, — неохотно подтвердил Халфин. — И не понимаешь ты многого. Для того чтобы влиять на политику, совершенно не обязательно самому быть политиком.