Пока дед Максим будил пожарников, пока они все вместе запрягали лошадей и пытались прокачать помпу, пока подъехали к колодцу – прошло время…

В это же время, дежурный из колхозной конторы добежал до войсковой части, попросил телефон и начал звонить в отдел НКВД; дежурный по части, услышав что-то про огонь, бандитов или диверсантов, по тревоге поднял оперативную группу, а так как пошел сильный дождь, то группа выехала на «амфибии», машина такая, вездеход, для перевозки пехоты…

Через несколько минут, дежурная группа была у нашего колодца, там, под дождем, они обнаружили пожарную повозку, с пожарными и дедом Максимом. Обозленные ночной тревогой и холодным дождем, солдаты накинулись на них, посчитав за диверсантов, поколотили их, связали, бросили в амфибию и привезли в часть, надеясь получить какие-то поощрения назавтра…Побитые колхозники до утра пробыли на гауптвахте, пока не приехала группа из НКВД…Ну, потом разобрались, кое-кому еще «добавили» и разошлись…Когда солдаты уехали, мы тоже разошлись по домам, поклявшись держать все в тайне. Тыквы мы забросили на дно большой воронки от авиабомбы, там заросли, грязь, – никто не найдет, сильный дождь с ветром, стер все возможные следы…

Но все оказалось намного сложнее…Когда в контору колхоза приехал уполномоченный НКВД, начал разбираться, к нему пришла баба Лена, та у которой мы «одолжили» две тыквы. Она была из тех старых «активистов-сексотов» и заявила, что видела кого-то у колодца ночью, когда огонь горел, но у неё зрение слабое и она точно не может сказать, кто это был…Привезли из района собаку-овчарку, но она не смогла взять след, по причине дождя и большого их (следов) количества…Я и сегодня уверен, если бы та бабушка узнала, что именно мы «одолжили» у неё тыквы – она бы до Берии дошла…

Вот такой был у нас хеллоуин…А знаете, многое в этом мире взаимосвязано, невидимыми нитями, и я бы нисколько не удивился, если бы вдруг, через столько лет, узнал, что мы ставили те тыквы, именно в день этого праздника, сами даже не подозревая об этом…И еще – дед Максим попал в ночной переплет совершенно случайно: накануне в колхоз привезли жеребца-производителя, стоил он больших денег и требовал особого ухода. Конюх, которому был поручен за ним уход, буквально жил вместе с жеребцом рядом, в конюшне. В ту ночь, он попросил своего родственника, того самого деда Максима, подежурить за него до полуночи, какое-то дело было важное у конюха дома. Дед согласился, потом пошел к колодцу, чтобы принести воды для того жеребца, а в итоге получил…хеллоуин…по полной программе…Признаюсь – и у нас, ребят, с тех пор, как-то пропала охота пугать кого-то горящими тыквенными головами.

Есть такая простая полевая работа – снегозадержание. В сухих степных зонах на нее обращают особое внимание, так как если ее не проводить вовсе или делать не вовремя, весь снег сдует в балки, и зимней влаги полю не видать. А весны там сухие, да и лето тоже. Так что зацепить снег надо обязательно – в начале или хотя бы в первой половине зимы. Если есть снег, конечно.

В принципе работа не сложная. Трактор ДТ-54 легко тянет на пятой передаче так называемый «снегопах». Это две вертикальные спаренные металлические ленты, пересекающиеся спереди. При проходе агрегат образует снежный «бугорок». С покрытого такими бугорками поля снег уже не сдувается, а, наоборот, постепенно заполняя пространство между ними, закрывает поле целиком. Основная проблема при снегозадержании, как ни странно, – зима. Тем более, такая холодная, как в Казахстане.

Расскажу один случай, прямо связанный с этой простой работой. Было это более полвека назад. Группе из восьми трактористов при четырех тракторах было поручено закрыть снег на нескольких дальних от колхозной усадьбы полях. Так как посевные площади у колхоза превышали по размерам территорию любого молдавского района, то гонять трактора на снегозадержание из села при коротком световом дне было неразумно, и наша группа переезжала с места на место. С нами была стандартная целинная передвижная будка – обычный двухосный вагон на полозьях, цистерна с горючим и бочка моторного масла. Вообще-то, бригадная будка была не просто обыкновенным вагоном без колес. Их специально выпускали для размещения полевых передвижных бригад. В ней слева находилась клетушка для бригадира, в центре – микрокухня, справа – жилая комната в 8 вагонных полок.

При площадях в десятки тысяч гектаров бесполезно было строить капитальные полевые станы. Они были только там, где оборудовались механизированные зернотока, капитальные кухни и комнаты отдыха. Но для отдаленных полей или разовых работ использовались передвижные полевые вагоны. Да и мы на одном месте долго не задерживались. Посеяли, вспахали или убрали в одном «куту» – перебазировались дальше. И так весь полевой сезон.

Место, куда мы переехали в этот раз, находилось в центре нескольких полей, и, судя на нашей производительности, работы там было дня на три-четыре. Это по расчетам наших командиров. Исходя из них, нам оставили хлеба, сахара, мяса и масла – поставили задачу и отправились на другие участки.

Старшего у нас не назначали из-за принципа, так как все восемь были примерно одинакового возраста – от 17 до 19 лет. На каждом тракторе – по два тракториста Специально для подмены. Дело в том, что если выезжать на работу из села, то можно делать скидку на погоду – при морозе больше 25 градусов или сильном буране оставались дома. А когда ты постоянно в поле, то на погоду уже не смотришь – не будешь же сидеть и ждать ее. Это хорошо понимали и мы, поэтому работали практически каждый день, стараясь быстрее закончить, чтобы заскочить на день-два в село, отогреться, помыться и ехать дальше.

Несмотря на простоту задания, работать в тех условиях, какие доставались нам, было сложно. Тракторы типа ДТ (54, 74) никакого обогрева не имели. Дребезжащая не утепленная кабина продувалась так, что в ней было холоднее, чем на улице. При морозе более 20 градусов в кабине долго не выдержишь. Раз в полчаса выскакиваешь на ходу и бежишь рядом с гусеницей. А иногда, чтобы пощекотать себе нервы, бегаешь вокруг несущегося на пятой скорости трактора. Слегка разогревшись, на ходу взбираешься в кабину.