– Да, – отзывается она тихо.

Какое-то время мы молчим. Я готовлю, она за мной наблюдает.

– Можешь объяснить, почему мы не можем хотя бы попробовать? – наконец, первой начинает очередной бессмысленный разговор.

– Мы уже обсуждали это.

Разогреваю оливковое масло, кладу чеснок и обжариваю его на среднем огне.

– И всё равно, мне не понять, почему ты не желаешь делать то, что должен.

– Конкретнее…

– Жениться. Ты ведь порядочный мужчина, не так ли? – с издёвкой уточняет она.

Добавляю в сковороду нашинкованные лук и морковь.

Раньше казалось, что да…

– Прости, но ты ведь сам рос без отца. И сейчас обрекаешь своего ребёнка на такую же судьбу.

– Не сравнивай меня с моим отцом, Эмбер. Тебе прекрасно известно, что своего ребёнка я бросать не собираюсь! – отзываюсь раздражённо.

– Но и жить полной семьёй ты не хочешь! – снова нападает она. – Палка о двух концах!

– Потому что ни к чему хорошему это не приведёт.

Добавляю фарш.

– Класс. А обо мне подумал? Мать-одиночка – это просто предел моих мечтаний! – качает головой. – Кому я нужна буду, не подскажешь?

– Я готов забрать ребёнка и воспитывать его самостоятельно. Ты же знаешь.

Принимаюсь за приготовление соуса бешамель.

– Прекрааасно. То есть теперь ты готов лишить своего ребёнка матери, – смеётся, забавляясь. – Пять баллов, Лерой!

– Чего ты добиваешься? – вздыхаю устало.

Честно говоря, нервы на пределе. Каждая наша встреча заканчивается одинаково: либо скандалом, который она устраивает, либо её слезами. Одно из двух.

– Я хочу, чтобы по итогу ты принял правильное решение. Полтора года отношений коту под хвост только потому что тебя переклинило из-за твоей бывшей! – опять заводится.

– Переклинило… Нет. Я понял, что до сих пор люблю её, вот и всё.

Растопив сливочное масло в небольшой кастрюле, добавляю муку и слегка обжариваю.

– Что если тебе так только кажется? – шмыгает носом.

Вливаю молоко и помешиваю соус венчиком.

– У НАС ВСЁ БЫЛО НОРМАЛЬНО! ДО ТЕХ ПОР ПОКА НЕ ПОЯВИЛАСЬ ОНА!

– Мне тоже казалось, что у нас всё складывается неплохо, – отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие.

Как-то не особо на практике помогает теория, полученная на курсах по управлению агрессией и гневом.

– Но ты же меня не обманывал! – сокрушается она. – Всё ведь было по-настоящему! Партнёрство, дружба, развитие наших отношений.

– Да, было…

Добавляю соль, перец и мускатный орех.

– Ты же семью со мной хотел создать, – упрекает.

Плачет, и да, я опять чувствую себя конченым муд*ком. Коим и являюсь в общем-то.

– Хотел, Эмбер… Правда хотел.

– Так сделай это! — кричит, топая ногой.

Даже не заметил, как рядом оказалась.

– Дай мне мой сыр! – выдёргивает из рук тёрку. – Тебе не кажется, что этот ребёнок, учитывая все нюансы, – воля божья! Лерой, да этот ведь наш с тобой шанс начать всё заново!

Слушаю её и понимаю, что не согласен с тем, как она видит сложившуюся ситуацию.

– Не молчи! Мы ведь договаривались о том, что будем предельно откровенны и честны!

Она с таким нездоровым усердием натирает сыр, что в какой-то момент мне приходится её остановить.

– Ты говоришь, что я о тебе не думаю. Но это не так. Прежде всего я не хочу портить тебе жизнь. Поверь, Эмбер, я собственными глазами видел примеры подобных браков. Это путь в никуда. Ты лишь возненавидишь меня со временем ещё больше.

– А вдруг у нас всё будет хорошо? – заглядывает в глаза. – Ты ведь больше к ней не сорвёшься...

– Дело не в Роуз.

– Не произноси ты это имя! – восклицает и морщится.

– Дело во мне, сказал ведь.

Беру соус. Выкладываю листы лазаньи на форму. Мясо. Сыр. Повторяю слой за слоем.

– Глупый… Эта погоня за солнечным зайчиком. Незакрытый гештальт юности, вот и всё… Переболеешь, когда появятся взрослые заботы.

– Ты совсем меня не слышишь.

– Да очнись ты! Я ношу под сердцем твоего ребёнка! Неужели это для тебя ничего не значит? – хватает меня за руку.

– Значит, Эмбер.

– Бросая… нас, ты совершаешь ошибку, – всхлипывает и смотрит на меня умоляюще.

– Я не бросаю. Прекрати, – отхожу от неё.

Открываю духовку и ставлю туда лазанью.

– Никакой от тебя благодарности! Звездой тебя сделала. Во всём потакала. Претензии свои куда поглубже засунула! Сколько всего терпела! – кричит она громко.