Дом Брукса, который я вижу впервые, красиво украшен и полон гостей. Фантастическая ёлка у камина, шикарный праздничный стол. Только компания немного напрягает. Друзья Лероя – не равно мои друзья. Как ни крути, всё равно буду всегда чужим. Братья Осмо, Кэмерон, Рид, опоздавший Ричи… все они давно знают друг друга, поскольку вместе росли. Куда мне пытаться стать частью их круга. Вряд ли это когда-нибудь произойдёт...

Весь вечер наблюдаю за Мелроуз, почти не участвуя в беседах, которые звучат за столом.

Она к своей тарелке прикоснулась только единожды. Поклевала салат и съела кусочек мяса, и то лишь потому что Рид заставил. Кстати о нём… Стоило его друзьям вновь заговорить о Лерое, как он тут же покинул дом.

Роуз поднимает глаза, и встречается со мной взглядом. Киваю в сторону кухни и поднимаюсь со стула. Давно уже хочу побыть с ней наедине.

Проходя мимо ёлки, забираю свой подарок, который она так и не открыла.

– Ты как? – обнимаю её, когда шум гостиной остаётся за дверью.

– Нормально.

– Совсем ничего не поела, – качаю головой.

– Зак, пожалуйста, хотя бы ты не начинай, ладно? – недовольно хмурится.

– Не начинать? Я за тебя переживаю, – вздыхаю, глядя на её тоненькую фигурку. – Ребята правы. Это нездоровая худоба.

Рой поднял эту тему за столом. И правильно сделал.

– Мне достаточно нравоучений Брукса и Смит. Если ты позвал меня сюда ради этого, то давай вернёмся.

– Позвал, потому что скучаю. Мы ведь почти не видимся, – замечаю с сожалением.

– Я работаю. Не развлекаюсь...

Грубит. Раньше такого за ней замечено не было.

– И на меня нет ни минуты, так получается? – уточняю обиженно.

– Прости, пожалуйста, у меня сейчас тяжёлый график.

– А может, ты просто избегаешь встречи со мной? – спрашиваю напрямую.

– Зак… я… – опустив глаза, теребит край вязаного свитера.

Висит на ней словно на вешалке...

– Роуз, не хочу и не буду давить, но время идёт, а ты всё никак не примешь произошедшее.

Не плачет. Не спорит. Просто молчит и смотрит в одну точку.

– Нам всем… непросто смириться с тем, что Картера больше нет. Но его нет, Роуз, – осторожно сжимаю её худенькое плечо. – И надо жить дальше.

– Живите. Только меня не трогайте!

Дрожит. Лицо на секунду искажается от боли.

– Что значит «живите»? Мне-то как быть, не подскажешь?

– Я не знаю, Зак. Не знаю.

Сбрасывает мою руку. Отходит к окну.

Замечательно. Теперь и трогать нельзя?

– Ты стала игнорировать мои звонки и сообщения. Застать тебя дома нереально. А мы ведь вроде как встречаемся, не забыла?

– Не забыла.

– Да ну? Ты ведь даже не села со мной! О чём говорить…

Встаю с ней рядом, прислоняясь спиной к подоконнику.

– Извини меня, – нарушает тишину её голос.

– Ты отдаляешься, Роуз, а я этого не хочу. Не хочу терять тебя и не хочу, чтобы ты бесконечно страдала по Лерою.

– Ну прости, что не могу взять и забыть его в одну секунду! – вспыхивает как спичка.

– Не надо забывать. Но и хоронить себя заживо вместе с ним тоже не надо! – срываюсь я.

– Господи! Почему вы просто не оставите меня в покое?! Всё, чего прошу, дать мне немного времени!

– Сколько? Я полтора месяца молчал. Но больше не могу смотреть на то, как ты себя убиваешь! Думаешь, он бы этого хотел?

Замирает с открытым ртом, не успевая возразить мне.

– Нет, не хотел бы, Роуз...

– Я…

– Открой мой подарок.

– Прямо сейчас?

– Это сложно?

Подходит к столешнице и берёт в руки коробку. Убирает бант, надрывает крафтовую бумагу с изображением оленей Санты, выкладывает содержимое.

– Красивый свитер, милый шарф и мои любимые духи. Спасибо, – произносит без особых эмоций.

Целует меня в знак благодарности, всего на несколько секунд коснувшись губами щеки.

Приехали… Это всё?

– Там на дне два билета до Нью-Йорка. Я хочу, чтобы мы полетели туда вместе.

Она отодвигается от меня, замирает на мгновение, а потом медленно достаёт из коробки билеты.