– Ка-а-а-ай, – тоскливо проскулил первый голос. – Может все-таки пошлем за госпожой в Восточный предел?

– Нет.

– Она смогла бы помочь господину…

– Нет. И одна не сможет даже она… только Учитель.

– Но…

– Господин убьет тебя, если ты вызовешь госпожу. Нас. Всех. Он сам говорил, что если подол юбки госпожи ещё раз коснется порога его дома…

– Пусть убьет! – возмутился первый голос. – Для этого ему надо сначала очнуться! Включить голову и вспомнить! Пусть убивает! Я готов на все, только бы господин вернулся и пришел в себя…

– Неси синюю книгу, – устало повторил второй голос. – Она на столе у окна. Быстро, Кей.

Дверь затворилась тихо, но Косты слышал – и шаги, приглушенные чем-то – ковер? И скрип петель, и едва слышный щелчок.

– Шекковы диаграммы, – бормотал голос над его головой. – Почему я не послушал и не выбрал вторым целительство? Фуфффф… Очнитесь, господин, ради Мары, Нимы и ради Великого… очнитесь… если вы умрете – вы заберете с собой всех… только бы не слишком поздно… только бы не слишком поздно…

Чужая теплая ладонь коснулась лба, и Коста снова провалился вязкую серую марь.

Голова болела нещадно. Когда Коста проснулся в очередной раз – смог открыть глаза. Проморгался и – успокоился.

Он у себя – в Адерим. Его дом – его защита, но… когда они успели сменить шторы?

Коста заворочался, пытаясь подняться, и грудь сдавило так, что не вдохнуть.

– Лежите, сир! Вам нельзя! Лежите! – голос Кея звучал испуганно. – Кай! Кай!!!! Господин очнулся!!!

– Что… – Коста снова попытался приподняться, отбрасывая чужую руку – он не нуждается в помощи, – …что произошло… голова… Кей…

– Господи-и-ин!!! – Кай подлетел к кровати, рухнул на колени и приложил лоб к его ладони. – Господин… ну, наконец-то… хвала Великому! Наконец-то…

– Вы лежали два дня, – вклинился Кей. – Третий пошел.

Голова кружилась, Коста боролся с мучительными приступами желчи подступающей к горлу и старался не дышать. Взгляды братьев, направленные на него были одинаковыми – полны надежды, радости и – опасений.

– Кай. Отчет. Быстро, – выговорил он сквозь зубы.

Братья переглянулись.

– Отчет.

– Я не знаю с какого момента начать, сир…

– Начни с конца. Основная критическая проблема… охх… – Коста согнулся на кровати, пережидая приступ, стиснул виски пальцами и осторожно, стараясь делать как можно меньше резких движений, спустил ноги на пол.

– Основная…

– Какая сейчас зима, господин? – вклинился с вопросом Кей.

– Зима? – переспросил Коста. Что значит, какая сейчас зима? – Тысяча… двадцатая…

Братья снова переглянулись, один обреченно кивнул другому и Кай продолжил: – Основная проблема на сегодня – это вы, сир.

– Тысяча двадцать восьмая зима пошла, – тихонько проговорил Кей.

Коста ахнул – виски сдавило так, как будто на голову надели огненный обруч.

Как это – тысяча двадцать восьмая, Великий?

– Вы сходите с ума, ваша память разрушается, вы провели в бессознательном состоянии два дня, и мы…

– Помолчи. – Перебил Коста властно. – Когда я был на островах в последний раз?

– Вернулись от Арров две декады назад, – облегченно выдохнул Кай – господин всегда думает о самом важном и в верном направлении. – И сразу начались изменения, но мы не думали, что все зайдет так далеко, а когда поняли – уже не смогли ничего поменять.

– У нас не хватает сил, – обреченно прошептал Кей. – Нам нужна «звезда», или хотя бы «тройка», простой «связки» из нас двоих мало, чтобы остановить…

– Тихо. Я думаю.

Тысяча двадцать восьмая зима. Великий, да что же это…

Коста встал с кровати и покачиваясь, придерживаясь рукой то за спинку стула, то за столбик кровати, начал медленно шагать к столу.

– Ситуация в городе?

Братья молчали.

– Я должен повторять вопрос дважды? – прохрипел Коста надсадно.

– Стабильно… пока все под контролем… Но вы не появлялись на публике уже два дня, господа начинают задавать вопросы… – добавил Кай. – И через три дня – новый выпуск.

Коста выругался под нос.

– Выпуск чего…? – Коста остановился передохнуть. Десять шагов до туалетного столика дались ему так тяжело, как будто он сделал с десяток кругов по тренировочному плацу.