Карл зажег свою трубку и продолжил. «Вопрос еще и в том, в какой манере высказываются аргументы. Отец говорит с тобой так, словно ты семилетний ребенок, от которого ждут, что он будет послушным только потому, что ему так велели, вместо того, чтобы обсудить с тобой вопросы, которые ты можешь помочь ему решить. – Он вопросительно посмотрел на Клаудию. – Должен признать, что ты иногда действительно ведешь себя, как семилетний ребенок. Складывается впечатление, что вы оба уже несколько лет не задумывались о своих отношениях, и теперь вам нужно выработать новую систему взаимосвязей. Конечно, тебя уже нельзя контролировать как семилетнюю, но никто из вас не придумал новую систему правил совместной жизни и не нашел новые слова для преодоления ваших различий».

Клаудия хотела что-то сказать Карлу, но отец прервал ее. «Неужели Вы думаете, я имел в виду.»

Карл был почти груб с Дэвидом. «Не могли бы вы подождать? Я разговариваю с Клаудией. – Потом он снова повернулся к ней, мягко спросив: – Так что ты хотела сказать?»

Медленно и нерешительно, но с явной благодарностью к Карлу Клаудия начала. «Я не знаю, что меня так расстроило. Наверное, я просто огорчилась».

Карл: «Я не уверен, что тебе необходимо это понимать. Опыт сам по себе может быть важнее понимания. В твоем огорчении есть очень положительный момент – ты сказала «Я». В семьях мы часто говорим о поведении, о том, что люди делают. Но ты имела в виду себя – то, что ты чувствуешь, и это вселяет надежду. Если бы все в семье смогли научиться делать то же самое, проблема была бы наполовину решена».

Клаудия тихо радовалась тому, что говорил Карл, и удивлялась, что в ее огорчении нашлось что-то позитивное. Все же у нее остались вопросы. «Но проблема не в отце. Мы с ним обычно довольно хорошо ладим, по крайней мере, так было до последнего времени. Проблемы, кажется, у меня и моей матери».

Карл: «Или у тебя и твоей семьи».

«Что?» – Клаудия была в замешательстве.

Карл: «Может быть, ты боишься сойти с ума именно потому, что вся семья подавляет свои чувства так же, как это делает твой отец. – Он сделал паузу. – Думаю, фантазия о том, как ты сидишь в своей комнате, будто превращаешься в камень, пугает тебя потому, что ты как бы становишься ответственной за стремление семьи сдерживать и приглушать свои чувства. – Внезапно я увидел очень ясный образ Клаудии, которая сидит в своей комнате и тихо сходит с ума. Карлу не терпелось закончить. – Ведь у твоей мамы тоже есть это чувство мучительного благоразумия, она так сильно старается быть хорошей, что ей трудно быть настоящей». Он замолчал, ожидая реакции.

Я посмотрел на родителей. Они страдали, чувствуя себя виноватыми и отстраненными. Одно из преимуществ процесса котера-пии состоит в том, что пока один терапевт поглощен одним человеком или одними отношениями в семье, другой терапевт может сменить фокус. Я заговорил с Дэвидом, потому что сегодня он был наиболее активным. «Вы выглядите несчастным».