– отрицанием традиционных супероснований и идеалов («смерть Бога», «смерть субъекта», «смерть автора», «вечные ценности – это мертвые тоталитарные и параноидальные идефиксы, которые препятствуют творческой реализации»), утверждением, что «истинный идеал – это хаос как состояние “нескованных возможностей”»;

– искажением смыслов явлений и понятий, подменой истинной реальности реальностью виртуальной, созданием симулякров и фейков;

• деструктивизм, проявлениями которого в подходе к формированию ментальности являются:

– зашоренность сознания, боязнь или неспособность отступить от установленных норм и представлений, выйти из плена стереотипов, отказаться от своих узконаправленных интересов;

– сосредоточенность познания на бесконечном множестве второстепенных вопросов, уводящих от главного – от понимания смысла бытия сущего и не раскрывающих предназначение человека и человечества;

– отсутствие целенаправленной деятельности по созданию конструктивных инноваций в области гуманитарных технологий, гуманитарной науки и мировоззрения;

– игнорирование ошибок в формировании сознания и рекомендаций по их устранению.

– отказ от комплексного знания и от логики как первоосновы научности, нарушение логических законов, прежде всего, закона тождественности понятий и допущение многовариантности истины;

– искажение и противопоставление диалектического и метафизического методов познания;

– ограниченность пространственного и временного горизонтов мышления, сведение их в максимуме к космологическому горизонту;

– искаженность целеполагания познавательного поиска, приоритетное стремление ответить на вопрос «как?» в ущерб поиску ответа на вопрос «зачем?», включая тему предназначения человека, человечества и планеты Земля;

– превращение науки в самовоспроизводящийся фетиш без цели постижения истины;

– претензия на монопольное право определения научности или ненаучности (псевдонаучности) тех или иных исследований;

– применение таких надуманных критериев научности, как соответствие принципам бережливости или экономии (бритва Оккама), верифицируемости или проверяемости (критерий Шлика), фальсифицируемости или опровергаемости (критерий Поппера), из которых первый необязателен, второй и третий взаимоисключают друг друга, последний априори подразумевает неистинность, т. е. ошибочность любого конкретного научного исследования.

Навязанную нам «кризисную деструкцию» сознания попытаемся преодолеть в процессе формулирования разумной теории Всего, в том числе посредством использования разумного метода «не наступать на чужие грабли».

Для этого рассмотрим наиболее показательные примеры потенциально опасных «граблей» в современной науке, религии и философии, а также постараемся ответить на вопрос, почему эти «грабли» появились в принципе.

Сайентизм/сциентизм (от англ. science и лат. scientia – наука, знание) как деструктивная мировоззренческая позиция значительной части ученого мира и общества характеризуется тем, что абсолютизирует роль науки и научного (точнее, естественнонаучного) знания в социокультурном процессе и познании реальности, ставит задачу уподобить социальные (гуманитарные) науки по методам и теоретическому обоснованию естественным наукам, в частности, физике и математике и категорически игнорирует метафизику, её знания и методы познания.

Показательно при этом, что безграничная вера в науку вполне уживаются с неприятием любой другой веры, в частности религиозной. Этот двойной стандарт и непоследовательность отчетливо прослеживаются на условном примере выбора методологии создания теории Всего, который демонстрирует определенную несостоятельность науки.

Так, казалось бы, для каждого думающего человека очевидно, что любая теория должна быть проверяемой на практике и любой эксперимент – воспроизводимым. Но как быть, если теория (в нашем случае – теория Всего) включает постулаты, которые невозможно проверить физическим опытом, нельзя экспериментально воспроизвести в силу их вселенской пространственно-временной масштабности и можно опровергнуть только логически?

Из трех теоретически возможных вариантов создать такую теорию – а) посредством подмены эксперимента через уменьшение его масштабности, чтобы затем опосредованно с помощью математических расчетов экстраполировать результаты на реальный масштаб и принять эти результаты на веру; б) на основе религиозного знания, принятого на веру; в) в рамках реального эксперимента на основе результата, полученного посредством логического осмысления физических и метафизических знаний, а также применения научных и иных методов, и принятого на веру – одержимая манией горделивого сайентизма наука, не раздумывая, выбирает первый. На что религия (как справедливо отмечают некоторые исследователи), будучи сторонницей второго варианта вправе заявить: «Нас уводят за пределы возможного эксперимента и пытаются с помощью чистой математики раз и навсегда объяснить устройство Вселенной», тогда как «объяснение у нас уже есть – это Священное Писание, которое объясняет не только физическое, но и духовное устройство, причём всего Мироздания, что более важно для человека и не в пример утешительнее, чем теория суперструн».