Шрифт:
Кира кивнула, а потом перевела любопытный взгляд на моих сопровождающих.
– А кто этот дядя? Твой бойдренд?
И сказала это как назло так громко, я прямо ощутила, как покраснела. Поднявшись, взяла Киру за руку.
– Ну чего ты говоришь такое! Это мой… работодатель. Ну, я у него работаю.
– Красивый. Думаю, тебе надо на нем жениться.
Боже, я готова была рухнуть прямо там!
– Она маленькая еще, – попыталась сгладить ее бестактность. – Не понимает, что говорит.
– Но вкус у нее уже есть, – улыбнулась Марина и, опустившись на корточки, протянула руку Кире. – Привет, меня зовут Марина. А тебя?
– А меня Кира. Ты подруга Риты?
– Ну… примерно так, да. А этот красивый дядя мой брат – Роман.
– Здра-асьте, – пробурчала Кнопка и как маленькая женщина засмущалась, уткнувшись носом мне в бок.
– Пройдемте со мной, – пригласил меня к себе участковый, и я обернулась на Киру:
– Побудь еще немного тут, хорошо? Я быстро, – а потом взглянула на Беркута: – Вы не…
– Конечно, не переживай, мы за ней присмотрим, – утвердительно кивнула Марина, и я с не самым легким сердцем пошла на разговор.
Который наверняка обещал быть непростым.
Часть 15
***
Инспектор Петров долго и обстоятельно, словно время не приближалось к одиннадцати вечера, проводил допрос с пристрастием. Кто, как, почему, откуда. Что у ребенка за семья. Почему девочка не назвала адрес и номер матери и прочее в том же духе. Я не стала никого выгораживать и честно рассказала, что матери слегка не до дочери, что она выпивает. О том, что водит мужиков, разлагая психику шестилетнего ребенка и крадет деньги у соседей говорить не стала – цели посадить Нину у меня нет. Ведь если ее упекут, Киру отправят в интернат, а я по себе знаю каково там.
Впрочем, ее жизнь и в родном доме не сахар… но это все-таки дом. Свобода.
– Уверяю, с ней все будет хорошо, доставлю в целости и сохранности. И беседу проведу, что кататься на автобусах без взрослых строго запрещено.
Говорить о том, что она не просто каталась, а целенаправленно убежала из дома, я тоже не стала. Зачем сгущать краски. И так ворох бумажек, что он заставил меня подписать, до неприличия внушителен.
– Завтра утром к ним домой приедет наш сотрудник и сотрудник органов опеки, посмотрят, насколько пригодны у ребенка условия для проживания, – широко зевнув в кулак, поставил в известность Петров, и поняла, что вот он – армагеддец.
– А без этого никак нельзя? Просто… у нас там в корпусе ремонт капитальный…
– Без этого – никак, – пристально посмотрел на меня сотрудник Фемиды, словно все понимая. – Таковы правила.
Ужас! Кошмар! Это же… полная задница!
Условия у них, мягко говоря – отвратительные, у Киры нормального спального места своего и то нет.
А какой у них бардак? И в холодильнике шаром покати. Еще, наверное, всюду спящие алкаши – после такой-то грандиозной попойки! Соседка, баб Тоня, наверняка вывалит всю правду-матку… та ничего не утаит. Ей, как и мне, до чертиков надоели эти пьянки.
Я уже пожалела, что рассказала инспектору о том, что Нина пьет. Ведь, получается, из-за меня теперь к ним нагрянет комиссия, которой точно много чего не понравится.
А если Киру заберут? Я же себе этого не прощу!
– Я обязан сообщить в органы опеки, без этого никак, – словно мысли мои прочитал. – Даже не веди она аморальный образ жизни, все равно бы пришлось. Когда теряются маленькие дети и родители не выходит на связь – так положено.
Стало чуть легче, но не совсем. Кира-Кира, ну что за кашу ты завалила! Ведь не удери ты из дома…
Вышла я из кабинета участкового в крайне удручающем состоянии. То самое чувство, когда не знаешь, что делать. Понимаешь, что на ситуацию никак не повлиять, и от этого становится еще гаже.
И что парадоксально – Кира не моя дочь, но почему-то стыдно за происходящее и больно именно мне.
В коридоре было тихо, голубой люминесцентный свет неприятно давил на глаза, и я вдруг только теперь неожиданно ощутила, как сильно устала. Учитывая, что прошлая ночь практически вся прошла без сна, я в прямом смысле валилась в ног.
Кажется, валилась с ног не только я: Кира, положив голову на колени Марине, тоже крепко спала. Рядом на лавочке стоял пакет из ресторана быстрого питания, в урне валялись смятые упаковки от бургеров и пустые стаканчики кофе.
– И что там? – шепотом спросил Роман, но я лишь махнула рукой, показывая жестом, что паршиво.
– Что это за мать такая, никогда я этого не пойму! Бог дал тебе ребенка, а ты… – негодуя, прошептала Марина, с нежностью убирая упавшие на лицо Киры волосы. – Такая милая девочка… чудо просто.