Игорь тут же отключился. Он не терпел, когда старший брат начинал с ним резко говорить.

Евгений позвонил на телефон матери. Долго не отвечали. Наконец, на звонок ответила женщина, представившаяся старшей сестрой больничного отделения неврологии. От неё он узнал — в какой больнице лежит мать, и когда можно поговорить с врачом. Перезванивать брату не стал — бесполезно.

Позвонил утром, собираясь в столицу.

— Мать в реанимации с инсультом. Буду в Москве через два часа.

Евгений был очень зол на брата. Невероятно зол. Его просто колотило от бешенства. Вместо того, чтобы узнать о матери как можно больше, вместо того, чтобы приехать в больницу и спросить насчёт лекарств, состояния и прочих нужных матушке вещей, Игорь пил и не отвечал на звонки. Наверняка, звонков было много. Ведь номер Игоря был «забит» матерью в телефон, как «сыночек». Номер Евгения — «Женя». Вот из больницы и звонили «сыночку». А тот пил, и не нашел более умного решения, как позвонить брату, жившему за сто километров от столицы, и потребовать каких-то разборок!

Оля очень близко приняла болезнь матери мужа. Всплакнула:

— Позвони мне, Жень, как всё узнаешь.

Игорь встретил брата у платформы. Был трезв, на удивление, и встревожен. Выглядел, как в прошлом, маленьким мальчиком, прячущимся за спину брата. Евгений злость быстро унял.

— Игорь, почему ты сразу не поехал в больницу? Тебе же проще, чем мне.

— Брат, я был слегка не в адеквате…

По дороге в больницу Игорь не удержался и забежал в винный магазин.

— Я в стрессе. Мне надо выпить!

Евгений скрипнул зубами — начинается! Но в последующем брат вёл себя прилично, и даже принял участие в разговоре с будущим лечащим врачом — в реанимацию братьев не пустили.

Список необходимых для матери вещей был внушительным — начиная от подгузников и заканчивая коляской. Естественно, встал вопрос о том, кто будет приезжать к матери и ухаживать за ней.

— Придётся раскошелиться, Игорь, — Евгений быстро сосчитал необходимую сумму. — Я не могу ездить в Москву каждый день. Надо оплатить услуги нянечки. Я так понимаю, что ты тоже не горишь желанием жить в больнице возле матери.

— Ну, так оплати, — улыбнулся Игорь. — Мои средства все в обороте.

— Слышь, брат! А ты не охренел?!

Игорь вздрогнул, и тут же убрал улыбку. Он явно испугался…

Ему часто казалось, что его брат не от мира сего. Это после того случая, когда к семилетнему Игорю около школы подошли взрослые парни и потребовали каких-то денег.

Брат появился, будто материализовался из воздуха. На десять лет старше Игоря, широкий в плечах, с мощной шеей и бугристыми мышцами, Евгений вызывал восторг у девчонок и зависть у парней. Сколько Игорь помнил брата, то тот всегда чем-то занимался — то спортом, то музыкой, то чтением, то какими-то поделками. И практически всё, за что он брался, у него получалось. И главное, как Евгений говорил. Интонации голоса, манера речи, небрежная жестикуляция — всё выдавало уверенного в себе человека. Уверенного в своей силе и правоте.

— Слышь, парни! А вы не охренели?!

Их было четверо. Один из них — худой, жилистый, с блатной танцующей походкой.

— А ты кто будешь? — спросил «блатной» у Евгения.

— Брат этого малыша. Вам не в падлу у него денег отбирать? Да ещё четверо на одного?

«Блатной», поводя плечами, набычившись, подошёл к нему. Грозно посмотрел в глаза.

— Живи, пока, — прошипел гадюкой, потерявшей добычу. — Ещё встретимся.

Евгений, прищурившись, проводил четвёрку парней взглядом, словно испепелял по одному. Через месяц «блатного» хоронили.

И такой случай был не единственный. Люди, которые несправедливо и жёстко обижали мать и Игоря, после такого взгляда Евгения почему-то быстро находили последнее пристанище в земле, или просто пропадали. И что самое невероятное, Евгений не прикладывал к этому каких-либо усилий. Он и кошку обидеть не мог. Но вот этот его взгляд был почему-то «смертельным».

— Я понял, брат, прости, — пробормотал Игорь, почувствовав себя крайне неуютно. — Всё оплачу. Только скажи — сколько.

Евгений приложил список на грудь Игоря, бережно пригладил.

— Ты, брат, по списку разберись. Я приеду послезавтра мать проведать. К этому времени купи то, что необходимо в первую очередь. Коляску пока не надо. Ещё неизвестно — сколько мать пролежит в больнице. А услуги нянечки я оплачу.

В то время Евгений с женой трудились у одного адвоката по налоговым делам. Волошин часто приезжал в столицу по разным поручениям адвокатской конторы, а Ольга работала дома, сверяя отчётность клиентов адвоката. Коммуникабельный, грамотный и быстро соображающий, Евгений находил общий язык с чиновницами фискальных органов, и частенько дела даже не доходили до суда. После его посещений, адвокат просто подписывал бумаги, значительно снижающие суммы налогов, а в некоторых случаях — налоговую амнистию. Адвокат не обижал вознаграждением семейную пару, но как-то спросил:

— Евгений Юрьевич, по слухам, вы, были успешным инвестиционным трейдером. У меня есть несколько зарубежных клиентов…

— Простите, Олег Спиридонович, но я не буду наступать на грабли второй раз. Ваше желание понятно, но это без меня. Ещё раз простите.

Адвокат больше не заводил разговора об инвестициях, но ухитрился узнать о бизнесе дочери. Немало удивился такому положению своего сотрудника.

— Как же так?! Вы могли бы!..

— Да, я мог бы многое, — спокойно отвечал Евгений. — Но мне хватает того, что у меня есть.