– Что за собачьи манеры?

– Тише, миссис Адлер дежурит в соседней палате, – наконец, остановившись, сказал Кэл.

– Тогда я буду кричать еще громче.

– Ну все, сама напросилась.

Габриэль сжалась от щекотки и слишком громко засмеялась, а затем быстро зажала себе рот ладошкой.

Октябрь встретил возвращающихся с каникул студентов неприветливой дождливой погодой. Небо с самого утра затянули облака, но сейчас, ближе к девяти часам, они постепенно редели, обещая вскоре окончание дождя. Кэл недовольно покосился на серое небо и встряхнул головой. От влаги его волосы стали почти черными. Он лениво провел по ним ладонью, зачесав их назад, и понял, что давно не стригся.

Его внимание привлек появившийся на переполненной людьми школьной парковке черный «мерседес». Прищурившись, он в ожидании смотрел на него. Дверца заднего сидения открылась, и из автомобиля выбрался Адам. Кэл снова расслабился и ухмыльнулся, когда Адам заметил его и направился прямиком к нему. Он был в своем шерстяном бежевом пальто и школьной форме под ним.

– Тебя можно поздравить? – с издевкой спросил Кэл, когда они пожали руки.

– Уже слышал? – Адам спокойно встал рядом и прислонился спиной к его оранжевому джипу.

– Все соцсети пестрили вашими тошнотворными помолвочными фотографиями с фальшивыми улыбками и гордыми мамашами за спинами. Какого черта, Рестлер? Добровольно сдался в рабство?

– Добровольно? – со смешком переспросил Адам. – Мать припечатала меня к стенке. Или я соглашаюсь на помолвку с Эллисон, или они лишают меня прав на наследство. Я выбрал меньшее из двух зол.

– Дерьмово, – сочувственно подытожил Кэл. – Почему все парни, с которыми я начинаю общаться, становятся жертвами Беннет?

– Может, таким образом она хочет подобраться к тебе?

Кэл стрельнул на него мрачным взглядом.

– Нет уж, спасибо. Мне хватит и одной капризной девчонки с комплексом превосходства.

Адам попытался скрыть овладевшее им странное состояние: ему было тоскливо и в то же время он изнывал от чувства вины и ненависти к самому себе. Он думал, что у него было достаточно времени, чтобы смириться с произошедшим и успокоиться, но нет. Его все еще выворачивало наизнанку от одной только мысли о той ночи.

– Как у вас с Габи? – его голос прозвучал почти равнодушно.

– Хрен его знает, – дернул плечом Кэл. Засмотревшись на ножки проходящей мимо студентки, он тряхнул головой, как бы отгоняя от себя непрошеные мысли. – Перед каникулами мы решили попробовать, но потом она все две недели не отвечала на мои звонки и даже не появлялась в Фейсбуке. Может, передумала? Ты как считаешь?

Нахмурившись, Адам ответил не сразу. Габриэль вполне могла опрометчиво согласиться на отношения с Кэлом из-за страха, что тому откроется правда о случившемся между ними после вечеринки в честь дня рождения Эллисон. А потом, поняв, что не сможет его обманывать, она отказалась от своего решения. Или же она… Нет, лучше даже не думать в эту сторону. Но вдруг Габриэль поняла, что он ей нравится больше, чем Кэл? Хотя, что с того? Он уже помолвлен. Габриэль не переступит через это, даже зная, что помолвка – лишь формальность.

– Лучше спросить об этом у нее самой, – выдавил из себя измучившийся Адам. – Кстати, это не машина ее матери?

Еще один черный «мерседес» остановился неподалеку от них. Первой из него выступила Мэлори в строгом черном костюме как у классической бизнес-леди и в белоснежном длинном пальто нараспашку. Она поправила потревоженную ветром прическу и надменно огляделась на парковке. Ее глаза замерли на Кэле, и она брезгливо сжала губы, словно увидела не человека, а мерзкого червя. Кэл стойко выдержал ее взгляд и переместил его на Габриэль.

Адам тоже смотрел на то, как она выбирается из машины в школьной форме. На ее худеньких ногах были тонкие черные колготки и черные сапожки на маленьком квадратном каблуке. Она запахнула свое коричневое пальто и вопросительно повернулась к матери, которая что-то ей сказала. Затем Габриэль обернулась прямо на парней и смущенно порозовела. Кэл и Адам стояли плечом к плечу и одинаково хмуро за ней наблюдали.

– Габриэль, я надеюсь, что ты меня поняла, – процедила Мэлори и, придирчиво оглядев дочь, поправила воротник ее школьной блузки. – Я была предельно серьезна, когда предупреждала тебя о том, чтобы ты избегала общения с этим… юношей. Кэлвин Харди, кажется? Он недостоин твоего внимания. И тлетворно на тебя влияет. Я этого допустить не могу. Тебе запрещено к нему даже приближаться.

– Да, мама, – Габриэль не удержалась от едкой иронии. – Именно поэтому ты отобрала у меня телефон на время каникул и заперла в доме.

– Я действую исключительно тебе на благо, – отчеканила Мэлори. – Сейчас ты должна сосредоточиться на учебе. Ты ведь помнишь о своем испытательном сроке? По его истечении будет вынесено решение о том, продолжишь ли ты учиться в этой школе. Если тебе удастся исправить ситуацию, ты вернешь себе должности старосты и председателя студенческого совета. Ты не хуже меня знаешь, насколько это важно для успешного поступления в престижный университет. Подумай о своем будущем, Габриэль.