Максен внимательно вгляделся в ее бледное лицо и нахмурился.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке, милая? Мне все это не нравится.

– Я в порядке, – Ивейн подняла голову и вымученно ему улыбнулась. – Честно. Не переживай за меня. Тебе не пора к гостям?

– Мы еще поговорим об этом, – пообещал Максен прежде, чем направиться к супруге, которая отдувалась в одиночку, обхаживая важных персон на благотворительном приеме.

Ивейн с тоской посмотрела на его удаляющуюся спину. Как бы она хотела рассказать семье обо всем, что с ней происходило, но как она могла втянуть их во все это? Если он воспротивится Марлону, он разрушит не только ее жизнь, обвинив ее в убийстве Либерти, но и Дейла выставит виноватым в смерти Спенсер. Его капкан не обойти. И ей придется играть по его правилам.

– Ивейн, дорогая, – его змеиный голос заставил ее вздрогнуть от неприязни.

Она обернулась и увидела рядом с Марлоном его отца. Если наследник рода Тейдж был просто неприятен и выглядел как испорченный вседозволенностью подонок, то глава семейства Себастиан наводил страх и жуть. У него было бледное невыразительное лицо с проникновенным, цепким взглядом. В его серых глазах сквозила ледяная выдержка и… жестокость. Он мог бы с легкостью сыграть какого-нибудь кровавого убийцу в фильме ужасов. И ему ничего не приходилось бы делать, кроме как смотреть своими жуткими белесыми глазами и улыбаться этой холодной, искусственной улыбкой притаившегося хищника.

– Это и есть прелестная Ивейн, о которой ты мне рассказывал? – обратился Себастиан к сыну.

– Да, познакомься, – Марлон встал рядом с напряженной Ивейн и по-хозяйски обнял ее за талию. – Ивейн Ридли. Ее мать в девичестве была Сноули.

– Игрейн? – слегка удивился Себастиан.

– Вы ее знали? – вскинулась Ивейн.

– Она училась в «Мелвилле» в младших классах, когда я уже заканчивал «Драгонетт». Игрейн уже тогда была маленькой звездочкой.

Почему-то тон мистера Тейджа не понравился Ивейн, и она отвела взгляд.

– Вы на нее очень похожи, Ивейн, – но эти слова Себастиана заставили ее снова на него взглянуть.

– Я больше похожа на свою бабушку, – вяло улыбнулась Ивейн.

Себастиан рассыпчато рассмеялся и качнул головой. На висках его черные волосы серебрились ранней для его возраста сединой.

– Надеюсь, ваше сходство выражается лишь в красоте. У нее был дурной характер, но это придавало вашей бабушке необычайный шарм. Несмотря на свои проблемы, она всегда была популярна среди мужчин. Мой отец, помнится, тоже за ней волочился.

– Что за проблемы? – насторожилась Ивейн.

– Вы не знаете? – якобы изумился Себастиан. – Моргана Сноули, ваша бабушка, как-то раз угодила в психлечебницу. Ее едва оттуда вызволили. О, прошу меня простить. Энтони, ты ли это?

Себастиан невозмутимо отошел к другому гостю, а Ивейн схватила с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским и осушила его наполовину в пару глотков.

– Полегче, дорогая, – протянул Марлон и забрал у нее бокал. – Не волнуйся так. Ты же не хочешь повторить судьбу своей сумасшедшей бабки?

– Не говори так о моей семье! – процедила Ивейн, которая и без того весь вечер была на взводе.

Некоторые из присутствующих в зале любопытно на них оглянулись.

– Тебе нужно отдохнуть, – обманчиво ласково пробормотал Марлон ей на ухо и стал уводить девушку из зала, посылая всем, кто встречался им на пути, светские улыбки.

– Оставь меня в покое! – Ивейн вырвалась из его рук, когда они оказались в пустой прихожей.

– Не выводи меня, Ридли! – прорычал Марлон ей в лицо, больно схватив за плечо. – У тебя в голове настолько пусто, раз ты спустя всего лишь час забыла о нашем уговоре?

Зажмурившись, Ивейн ощутила, как к ней снова подступает истерика. Нет, она этого не выдержит.

– Дай мне эти таблетки, – в отчаянии попросила она.

Марлон придирчиво оглядел ее и, видимо, пришел к выводу, что они не будут лишними. Достав из кармана плоскую железную баночку, он протянул ее Ивейн с предостережением:

– Не больше двух в сутки.

– Да пошел ты, – бессильно огрызнулась Ивейн и, забрав баночку с таблетками, быстро зашагала к широкой мраморной лестнице.

***

За окном иллюминатора была непроглядная темнота. Отвернувшись от него, Эллисон украдкой посмотрела на мать Адама, сидящую напротив нее и листающую какой-то экономический журнал. Грейс грациозным движением руки заправила за ухо мешающий ей темный локон и встретилась глазами с Эллисон.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – тонко улыбнулась женщина.

– Я могла бы в сотый раз поблагодарить вас за помощь, но не хотелось бы вам докучать, – вильнула Эллисон и повернулась к соседнему креслу, в котором дремала ее мать.