Современный мир задавал новые тренды и уклад жизни. Теперь модно съезжать на съемные квартиры от семьи как можно дальше и с опозданием отправлять поздравительные открытки на Рождество. Циммерманы разъехались кто-куда. Одни вернулись на родину предков в Германию, другие поехали покорять Америку и развивать там семейный бизнес, а были и такие, кто просто не хотел иметь со своей родней ничего общего.

На этом моменте нам пора начинать историю. Лошадь громко заржала. В окне дома тут же появились два силуэта.

– Может, зря мы затеяли это? – спросила женщина.

– Пусть учится! – тут же ответил мужчина. – Это полезно для него.

– Райнхольд, – лицо женщины растянулось в улыбке, – он лишь ребенок, наш маленький сын – наследник империи Циммерман. Мне кажется, мы лишаем его нормального детства.

– Равенна, все решено. Закончим разговор! – Райнхольд был не таким мягкотелым, как его жена.

– Его и так ждет великое будущее, полное красок и чудес этого мира. Марк был рожден Циммерманом, а это дает ему все!

– Моя дорогая жена, – Райнхольд приобнял Равенну и поцеловал в лоб, – если мы воспитаем его избалованным наглым мальчишкой, этого всего не будет. Будущее Марка зависит от наших решений, от вклада в его развитие и образование. Мальчику необходимо понимать значение таких слов как: «должен», «обязан», «нужно» и «ответственность».

– Мой дорогой муж, – Равенна слегка отпрянула от Райнхольда, чтобы увидеть его глаза, – я это понимаю. Просто иногда хочется для Марка обычного детства. Еще немного – и будем видеть его лишь летом, когда он будет приезжать домой на каникулы.

– Поколение Марка быстрее становится старше. Ему предстоит жить в мире, где время обретает большую власть. Уже сейчас мы ничего не успеваем и везде опаздываем. Сыну будет тяжело…

– Нам, родителям, нужно найти ему достойную партию, – Райнхольд от этих слов скривился.

– Равенна… браки по договоренности?! Это уж слишком. – Но жена не понимала, чем смущен ее муж.

– Я помню, как этот дом был полон людей. Мы с тобой только сыграли свадьбу. Смех детей раздавался в залах; старшее поколение часами курили трубку и обсуждали актуальные проблемы семьи. Тогда Циммерманы были великим родом: сплоченным, крепким и нерушимым.

– Те времена ушли. Сейчас каждый волен выбирать свой путь сам, и справляться с проблемами тоже должен сам. Самореализация привела к эгоизму, а эгоизм – к одиночеству и потерянности. Марка это тоже ждет, но я надеюсь, что мы сможем его к этому подготовить.

– Он снова упал, – Равенна указала рукой на сына, который свалился с лошади. – Райнхольд, ты должен пойти туда и помочь, показать, как правильно ездить верхом.

– Я пойду, – он обнял крепко жену, – но сначала пусть понабивает шишек, – нежно поцеловав ее, он вернулся за изучение бумаг.

– Мужчины… – неодобрительно прошептала Равенна.

На улице к маленькому Марку тут же подоспел берейтор. Он помог ему подняться и отряхнуть штаны и кофту от пыли.

– Все хорошо? – спросил инструктор у мальчика.

– Нет, – обидчиво сказал Марк и неодобрительно посмотрел на лошадь, с которой свалился в очередной раз.

– Марк, что я тебе говорил? Тренировки, тренировки и еще раз тренировки – тогда все получится! – берейтор буквально пропел свою мантру.

– Учитель, – жалобно заскулил Марк, – мне всего лишь семь лет, у меня нет нормального детства. Каждый день я либо что-то учу, либо что-то изучаю, помимо этого осваиваю верховую езду и фехтование. В моей комнате нет ни одной игрушки, зато там целая полка книг: «Беседы и суждения» – Конфуций, «Никомахова этика» – Аристотель, «Об обязанностях» – Цицерон. Дети прислуги каждый день играют и веселятся в доме и на улице. Я так им завидую, – мальчик скрестил руки на груди и уставился в землю.

«Боже мой», – подумал берейтор.

– Твои родители дают тебе все, чтобы ты вырос хорошим человеком. – Инструктор в это сам не верил. Ему платили деньги за работу, а значит противоречить стратегии воспитания родителей Марка он не мог.

– Я учусь ездить на лошадях уже пару месяцев, но все, что получил – кучу синяков, разбитые колени и локти! – возмущался маленький Циммерман. Молодая лошадка ехидно заржала, словно насмехаясь над юным наездником.

– Я уверен: еще несколько занятий, и ты будешь уверенно держаться в седле! Это нормально, что с первого раза не выходит. Все мы набивали шишки, чтобы потом достичь высот…

– Глупое суждение, – оборвал берейтора Марк. – Все говорят одно и то же! Вот девять раз не вышло – на десятый получится. На одиннадцатый – опять не выходит. Триумф одного раза затмевает наш разум. Мы не видим после неудач. Хотя суждено потом еще более сотни раз упасть и начать заново. Когда цель достигнута однажды, человек просто перестает обращать внимание на неудачи, уповая на прошлый опыт успеха, а не на суровое настоящее! – Если бы в тот момент берейтор не видел Марка, он мог бы подумать, что это сказал старик, за плечами которого богатый жизненный опыт. Но это был юный Циммерман, выражавший в семилетнем возрасте мысли таким образом, что не уступал взрослому человеку по силе и глубине суждений.