— Куда вы запропастились, Праст? — спросил он с таким видом, будто съел какую-то горькую гадость, а я не дала ему ее запить.

Взглянув на его самодовольную физиономию, я сразу же раздражилась. Никакого пиетета я к нему не испытывала. Уважение надо еще заслужить, между прочим. А после того, как он оскорбил меня на экзамене, сердце жаждало мести.

— Пришлось долго пробираться по дому, перепрыгивая через ползающих по полу горничных, — буркнула я.

Он приподнял одну бровь, но посыл уловил.

— Я люблю чистоту, Праст. Рад, что вы обратили внимание на этот нюанс. Не ожидал от вас.

Эфорр уставился на меня вопросительно, видимо, предвкушая ответную реакцию.

Но я промолчала и слегка пожала плечами, чтобы до профессора побыстрее дошло, что я его намеков не понимаю.

— Подразумевается, что вам также придется поддерживать идеальный порядок на своем рабочем месте и не устраивать беспорядка на моем, — пояснил он, криво улыбнулся и недобро блеснул глазами.

Я саркастично хмыкнула. Нет, он и не подумает покушаться на Агнесину честь. Скорее поест с грязной тарелки, чем даже пальцем дотронется до платиновой красавицы. Вон как его корежит.

— Что вы там довольно ухмыляетесь? — подозрительно поинтересовался профессор.

— Пытаюсь угадать, где оно? Рабочее место?

Он указал в дальний угол своего просторного кабинета, на маленький столик.

— Я бы предпочел поместить вас в коридоре, но там я не смогу контролировать ваше поведение.

— А зачем меня контролировать? — удивилась я.

— Чтобы вы не поставили все здесь с ног на голову, — профессор передернул плечами, встал, подошел ко мне, и неприязненно посмотрел с высоты своего роста.

В подсознании раздалось неожиданное утробное рычание. Это, по-видимому, тело Агнес так агрессивно реагировало на близость профессора. Нет, все-таки какой неприятный сноб.

Мы стояли у окна, возле хрупкой этажерки с музыкальными пластинками. Рядом помещалась напольная фарфоровая ваза, точно такая же, что была недавно героически спасена в гостиной. Я нервно покосилась на нее. И зачем этот змей наполнил особняк столькими легко бьющимися предметами? Прям двинуться страшно, чтобы что-нибудь не уничтожить.

— Для начала возьметесь разбирать корреспонденцию, — гундел профессор, посматривая на меня свысока, — а также будете писать письма под мою диктовку. Вы печатаете на машинке? Стенографируете?

— Печатаю, да, — задумчиво протянула я, — а стенографировать не умею.

— Жаль, — профессор отошел к письменному столу, и возложил ладонь на массивную каменную шкатулку. — Сюда будете класть все важные письма. От президента, ректора академии или любой другой высокопоставленной личности. Рядом можете складывать счета. Аккуратной стопкой. Я не потерплю хаоса, Праст.

И тут в мою голову закралась идея. Признаю, очень глупая. Но я еще не отошла от перемещения между мирами и меня периодически несло.

Что если я взбунтуюсь, и устрою у него тут светопреставление? Что он сделает? Выгонит меня и откажется от «папиного» финансирования? Если так, то я обрету свободу и, возможно, поищу новое место. У другого василиска… — тьфу, — другого работодателя. А до того продам чемоданы Агнес — они явно дорогие.

— И что произойдет, если стопка окажется недостаточно аккуратной? — полюбопытствовала я.

Мне правда было интересно. Без шуток.

— Придется вас уволить, — бросил он холодно.

— Увольте! — обрадовалась я, и стала тихонечко подбираться к вазе.

Профессор, заметив, как я провожу по ней пальцем, вздрогнул. А я медленно потянула ее за край, продолжая невинно смотреть в глаза Эфорру.

— Уберите от нее руки, — прошептал он угрожающе.

А то, что? Ах, да. Отлевитирует из кабинета к чертям. Я быстро глянула в окно. Снаружи трудились два садовника. Один подметал листья, а второй стриг какие-то вечнозеленые кусты, придавая им строгую шарообразную форму. Вот ведь псих ненормальный. Даже природу уродует.

Но тут первый этаж — если что, падать невысоко. Может, повезет, и попаду в тот шар, некогда прекрасный и дикорастущий…

Я резко дернула за горлышко и тут же взлетела вверх. Лицо профессора окаменело.

— Ваш отец предупреждал, что вы окончательно лишились стыда, и даже ему дерзите, — прорычал он, распахивая окно.

Я уже парила под самым потолком, а Эфорр разворачивал меня прямехонько макушкой к оконному проему. Нет, ну какая сволочь, возмутилась я, и внезапно наполнилась силой.