Заключённые узнавали новости редко, в основном от новичков да иногда от охранников. Попадались и здесь такие, которые по крайней мере не издевались над заключёнными и с кем можно было перемолвится парой слов. Все эти слухи бережно собирали и составляли единую картину мира снаружи. Многие люди здесь были заключены годами без какого-то права на помилование, хотя у большинства «вина» была одна — протесты против тирании Альянса.

Рэм ощущал себя с каждым разом всё более погружавшимся в грязь этого мира. Сложно было бы представить ему раньше, как вообще может существовать такое общество. По всех социальным законам оно давным-давно должно было разрушить себя, как когда-то земное. Но здесь тирания Альянса была ещё сильнее.

И вот сейчас он пытался уговорить этих людей на миссию, которая была заранее провальной. Он это знал, и они знали. А что ещё оставалось делать?

«А ты готов рисковать их жизнями?» — спросил он себя.

Как же ему сейчас не хватало «плёнки»! «Впрочем, — подумал он, грустно усмехнувшись, — это было бы слишком легко. Нет уж, покажи всё, на что ты способен сам… Хорошо быть под защитой Иви и оружия, а тут…»

Выйти за пределы периметра для него было бы несложно. А что дальше? Периметр был только для людей с вживлёнными датчиками. Как понял Рэм, это были не просто встроенные чипы а наночастицы. Их нельзя было отключить или убрать, так что охрана находилась в полной уверенности, что сбежать отсюда невозможно. В целом, так оно и было, если бы не неучтённый фактор в виде Рэма. Но неужели сюда раньше не попадали другие беглецы? Или слишком боялись возмездия и поимки?..

Бараки, где жили заключённые, окружали плавильню. Здесь стояли служебные помещения, где люди и жили и ели и проводили всю жизнь. Впрочем, недолгую. Тех, кто больше не мог работать наверху, отправляли сюда, как расходный материал. Зачем тратиться на дорогостоящих роботов, когда их можно было заменить бесконечным потоком заключённых? Тут были люди не только с Глории, но и с других планет, даже с Терры. Рэм благоразумно ничего не говорил им.

Эти люди делились с ним своими и без того малыми крохами еды, скрывали его во время проверок и он был обязан хоть чем-то отплатить им. Казалось бы, всего-то они провели вместе лишь несколько суток, но увиденное здесь поразило Рэма до глубины души. Всё то худшее, что несла тирания Земли, здесь усилилось многократно, поддерживаемое высокими технологиями. При мысли об этом у него сжимались кулаки. Какими же сильными они казались себе на Илдарине, когда отправлялись в путь. Перед ними была открыта вся Вселенная. И что они нашли? Воплощение того же врага и той же диктатуры, что веками угнетала людей и раньше. Неужели человечество снова и снова повторяет свои ошибки?

Он не мог больше оставаться безучастным. И знал, что Стефан, Алиса и Иви тоже делают всё, что от них зависит. Пусть они всего лишь песчинки в этом мире, но они пойдут до конца… Поступить по-другому сейчас ему просто не позволяла совесть.

— Мне придётся уйти, всё равно рано или поздно меня найдут, это дело нескольких дней или недель, — сказал он. — Так что… И тогда накажут и вас.

Он обвёл стоящих вокруг людей глазами.

— Если я смогу что-то сделать, чтобы помочь вам, будьте уверены, я не забуду…

— Там увидим, — проворчал Дик, пряча глаза.

Снарядиться Рэму было нечем, с завода вынести что-либо было невозможно, за этим бдительно следили охранные системы, так что ему пришлось отправляться с тем, что есть. Он соорудил только короткую увесистую дубинку из сервопривода своего бывшего скафандра. Скудная электроника там была разбита, а больше ничего, что могло бы пригодиться, не было.

Он скомкано попрощался с оставшимися. Кто-то желал удачи, кто-то отворачивался. Рэм понимал, что никто не верит, что он сможет что-то изменить или даже выжить. Он и сам не верил.

Рэм понимал, что скафандрами их снаряжали не просто так — атмосфера здесь была пригодна для дыхания, но ядовита. Частые выбросы газа были постоянной угрозой. В пещере поддерживалась более-менее пригодная среда, но что будет дальше? Кто знает…

Украдкой прокравшись мимо первого периметра — высоких металлических полос, которые отслеживали заключённых по датчикам, он шагнул в темноту пещер, которые вели туда, куда увозили готовые детали с плавильни. Его зрение было острее, чем у местных и позволяло обойтись без света, что здесь было очень кстати.

Редкие дроны пролетали мимо, пока Рэм прятался в нишах, но его никто не обнаружил. Судя по виду, это были рабочие, в задачу которых не входило наблюдение за заключёнными.

Большой конвейер, идущий от плавильни, проходил через пост охраны, но другие туннели — наполненные тьмой, узкие, не охранялись, их было слишком много, планеты была изрыта вдоль и поперёк за столетия безудержной экспансии. Он протиснулся в один из них, где ему пришлось несколько сотен метров практически ползти. Теперь он понимал, почему только плавильня охранялась так тщательно. Никто из заключённых, измученных, слабых, не смог бы преодолеть этот путь. Воздух тут так же был пропитан чужеродными газами и только его организм справлялся, но Рэм не представлял, сколько он сможет так выдержать. Их тела — последствие многовекового генетического отбора вкупе с достижениями медицины и прививками, дающими защиту практически от всех болезней, значительно повышающие потенциал и сопротивление организма были невероятно сильны и выносливы, но и они имели предел. Значит, надо двигаться быстрее! Где-то здесь должны быть посты охраны, жилые корпуса!

Через пару часов туннель немного расширился, выведя в небольшую полость и далеко впереди показался слабый свет, но тут Рэм услышал позади какой-то шорох. Рэм уже слышал какой-то шорох, но списывал это на камни. Он обернулся моментально, но ничего не увидел. Это был явно не дрон и уж точно не охрана и он вдруг вспомнил рассказы Амита о тварях, обитавших под землёй. К плавильне они не приближались. Наверное, их отпугивал свет или дроны, а здесь…

Кто бы ни был там, в темноте, но он пока не нападал. Рэм слышал его дыхание, или что-то похожее — какие-то едва заметные шипящие звуки. Шорох не прекращался. Он шёл то с одной, то с другой стороны, отражаясь от стен пещеры. Рэм осторожно поднял руку с металлической дубинкой, приготовившись для удара.