С утра меня разбудил страшный шум. Кто-то истошно кричал и грязно бранился. И еще няня басом орала, но было не разобрать, что именно. Наверное, что-то совсем неприличное, как она знает в гневе.

Сев в постели и немного подумав, спуститься мне или остаться в комнате, я все же решила глянуть. Любопытно ведь.

Я, даже не зашнуровавшись в корсет, быстро натянула простое голубое платье и понеслась на шум. Но не успела сделать и пары шагов по лестнице, как снизу появился маркиз Дюкло – без парика, лысый, и с расцарапанной физиономией. О пернатые боги, какой конфуз! Я сделала реверанс и, зажав рот рукой, сбежала вниз. И в холле уже разразилась хохотом.

А из розовый гостиной неслось кудахтанье. Высокий тетушкин голос бил по ушам.

– Милисент, вы неисправимы! Ужасны и дики в одинаковой степени! Как Камилл вас терпит?! Вот почему Лили так невоспитанна!

Что? Я невоспитанна? На себя посмотрите, тетенька, и на вашу детку.

Няня бубнила басом и, кажется, оправдывалась.

– Лили, ты что подслушиваешь? – раздался за спиной голос отца.

Я подпрыгнула и развернулась.

– Папенька, но смешно же.

Недовольное лицо папеньки показывало, что отнюдь не смешно, а скорее грустно. Но я не стала спорить, а он уже энергично вошел в комнату, а я за ним.

– Что здесь происходит?! – строго спросил он.

Тетушка стояла у камина в театральной позе, сдавив виски тонкими пальцами.

– Я умру, – говорила она. – Возьму и умру. Я не вынесу столько дикости.

А Рауль сидел в углу и умирал со смеху. Рядом расположился шевалье Будон, но тот, наоборот, был трагичен. И начисто лишен чувства юмора.

– Я последую за ней, – шептал он. – Я не переживу смерти прекрасной нимфы.

Рауль взглянул на него пораженно и сразу зашелся в новом приступе смеха.

– Он меня за зад ущипнул! – взревела няня, обратившись прямиком к папеньке. – Я девушка порядочная, хозяин, вы знаете, и фривольности светских развратников не потерплю.

Рауль уже почти падал с дивана. Даже раскраснелся весь со смеху, но подмигнуть мне все таки успел.

Папенька покачал головой.

– Вы все сделали правильно, Милисент, – сказал он, – а Клариссе я бы посоветовал усмирить своих поклонников.

– Моих поклонников?! – тетя упала в кресло, но совсем чуть-чуть промахнулась, сохранив при этом вид элегантный и слегка беспомощный. – Это женихи Лили!

– Шуты гороховые, – прошептал папенька и продолжать разговор не стал.

Просто повернулся на каблуках и прошел в свой кабинет. Я снова отметила его бледность и осунувшееся лицо. Неужели он по ночам не спит? И ест совсем мало, как птичка.

Я забежала за ним в кабинет, не обратив внимания на недовольный папенькин взгляд.

– Где Ботрел? – спросила я.

– Он решил не выходить по утрам, – неохотно ответил папенька, усаживаясь за стол, – проводит какие-то эксперименты. Ты же знаешь, он – чернокнижник и... живой мертвец.

– Он ходит под чарами?

Отец молча кивнул.

– Мог бы выбрать чары и покрасивее, – удивилась я.

– Он... как бы тебе объяснить. Он средневековый король, Лили. Тогда представления о мужской красоте были иными. К тому же чары воссоздают его истинный облик, как он выглядел шестьсот лет назад.

Папенька опустил голову и стал просматривать бумаги. Мельком я заметила лист с завещанием, но папенька быстрым пугливым движением его убрал.

– У тебя ко мне дело, Лили? – спросил он. – Пойди лучше утешь свою нянечку. Ее обидели.

– Вы сообщили Королю-Демону о моем отказе?

Папенька кивнул. Отмалчивается.

– И каков был ответ?

– Он выразил сожаление. Но понимает, что ты юна и, возможно, со временем... Лили, я никогда не стану тебя неволить. Я ответил ему, что время вряд ли поможет.

Папенька обмакнул перо в чернила и начал писать. Но я упрямо не уходила.

– Ботрел рассердился? Он давит на вас, папенька?

Я подбежала к нему сзади и обняла за плечи, прижавшись щекой к его седым волосам.

– Расскажите мне.

Папенька вздохнул, накрыл широкой ладонью мою руку.

– Нянечка ведь рассказала тебе историю Роланда Ботрела? Он много веков носился по миру с бандой проклятых рыцарей, но кажется, последние лет сто осел и занялся черной магией. А мне не повезло попасться ему на глаза. Мы встретились ночью, в лесу, полном волков. Я знал, что принимать приглашение переночевать в его замке, хотя и предложенное весьма любезно, опасно. Но волки казались страшнее. И чем я рисковал? Так думал я тогда.