Похмелье после продолжительного праздника — это всегда тяжело. А слушать длинную речь Эйриха, который последнее время был полностью захвачен своей идеей, это нечто невыносимое. Поэтому все, кроме старейшины Торисмуда, которому нельзя много пить по здоровью, были вялы и угнетены.

— Звучит как детский лепет, — вдруг заявил Зевта. — Ты в своём уме, Эйрих?

— Да, Эйрих, ты в своём уме? — вторил ему отец Григорий.

Старейшина Торисмуд же задумчиво помалкивал. Как и Иоанн.

Последний вообще стал крайне задумчивым, потому что услышал в словах Эйриха кое-что знакомое.

— Чем вам не нравится моя идея? — спросил Эйрих.

— Хотя бы тем, что предки так не делали, — ответил Зевта. — Вожди и старейшины должны быть в каждой деревне, а ты предлагаешь сделать какой-то там общий совет старейшин, который будет сидеть в одном месте и что-то там решать!

— Да будут сидеть вожди и старейшины в каждой деревне! — воскликнул Эйрих. — Пусть люди сами назначают дополнительных старейшин, а тех, что есть сейчас — поселим в нашей деревне. Ещё построим дом старейшин, где будут проводиться заседания, определяющие жизнь всего племени. Так делали римляне, спроси Иоанна! Я вижу по глазам, что он понимает, о чём я говорю.

Зевта посмотрел на задумчивого римлянина.

— Ты понимаешь, о чём он говорит? — спросил вождь.

— Да, — ответил Иоанн Феомах. — Но римляне давно так не делают. Сейчас император решает, как именно и куда дальше двигаться империи, а Сенат — это так, сборище стариков...

— И к чему это привело римлян? — спросил его Эйрих.

— Ну... — Иоанн задумался.

Эйрих сразу понял, что Иоанн знает, к чему это привело римлян, но не хочет выставлять своё племя в неприглядном свете. Уж в Константинополе-то прекрасно знают, насколько сильны были римляне прошлого и насколько слабы они стали сейчас...

— Я всё ещё не понимаю, — недовольно произнёс Зевта. — Сын, ты говоришь странные вещи и я не буду принимать никаких решений, пока ты не объяснишь как человек, а не как начитавшийся римской бредятины тупица!

Эйриху стало ясно, что надо, как и всегда, говорить так, чтобы собеседнику сразу была видна его выгода. «Общаясь» больше с давно мёртвыми философами и учёными, Эйрих постепенно забывал, что его нынешними сородичами движут очень простые и понятные всеми мотивы. Возможно, это и называется цивилизацией — когда ты думаешь о чём-то большем, нежели набить карман или брюхо...

«А ведь раньше я был таким же», — констатировал Эйрих.

Возможно, ему не следовало так сильно увлекаться книгами, но сделанного не обратишь и уже поздно скорбеть и сетовать — он уже не может жить без книг и новых знаний, извлекаемых оттуда. Даже Марцеллин, со своим витиеватым языком изложения, теперь казался более понятным и терпимым в восприятии.

«Знания — это оружие», — подумал Эйрих.

— Не слышу объяснений, — произнёс Зевта.

— Буду говорить просто, — вздохнул Эйрих. — Сейчас мы в очень шатком положении. Да, у тебя есть власть над тридцатью шестью деревнями, но эта власть не очень крепка. Если вдруг вылезет какой-нибудь детина, вроде Альвомира, бросит тебе вызов — что будешь делать?

— Убью сукина сына, — уверенно заявил Зевта.

— Одного, второго, третьего, двадцатого — насколько тебя хватит? — поинтересовался Эйрих.

— На столько, насколько нужно, — ответил отец. — Ты что, хочешь бросить мне вызов, сопляк?

— Я не хочу бросать тебе вызов, отец, — вздохнул Эйрих. — Но не кажется ли тебе, что племенем остготов будет легче управлять, если к тебе не будет приходить по несколько претендентов каждый день?

— И как мне поможет сбор стариков в моей деревне? — спросил Зевта раздражённо.

Он точно раздумывал о том, что его положение очень неоднозначно. И он, вероятно, понимает, что Эйрих предлагает эти изменения не просто так. Но вот просто так принять настолько новое и непонятное? Это не так просто, как кажется.

— Так, что все деревни будут принимать нашу власть, — ответил Эйрих. — А тебя мы НАЗНАЧИМ вождём, как и всех остальных вождей в другие деревни.

— Просто вождём?! — возмутился Зевта. — Сейчас у меня в руках власть как у рейкса, а я должен отдать её старичью и довольствоваться вождеством? Эйрих, ты с коня не падал?!

— Верховным вождём, — поправил формулировку Эйрих. — Назначим тебя верховным вождём, хотя, на самом деле, твоя должность будет называться иначе.

— «Должность»? — не понял отец.

Эйрих сказал «магистрат», потому что не знал, как это называется на готском, потому что у них просто нет и не было ничего подобного.

— У нас нет такого слова, — пояснил Эйрих. — Но это значит что-то вроде титула герцога.

— А-а-а, теперь я понял, — кивнул Зевта. — Всё равно мне не нравится твоё предложение.