— Когда при мне говорят о мечтах, — заметил Тафари, — я всегда представляю человека у подножия горы. И у каждого есть такая тайная гора. С непокорённой вершиной. Взобраться на гору может каждый. Кому хватит сил, терпения и выдержки. Остальное всё домыслы и поиск причин. Просто надо начать подъём. Ты можешь спрятаться в нору, подальше ото всех, там, где тебе ничего не грозит. И превратиться в крысу. А можешь стать славным продолжателем рода — выбирать то тебе. А гарантий тебе не даст никто.

— Я боюсь, — мотнул головой Марио.

— Визарадры живут по-разному. Одни проживают жизнь длиною в человеческую, другие — намного больше. Представь, что ты будешь жить триста лет. Что ты потом вспомнишь? Как сидел в хижине и боялся? — спросил его Тафари.

— В таких походах сплошные трудности, — искал аргументы Марио.

— В таких походах есть и приключения, — вступил в их разговор Итиро.

До этого он наблюдал за всем со стороны, и то, чтовидел и слышал, ему не нравилось. Итиро был сильно разочарован. Он остановился, подбирая слова, и добавил:

— В конце таких походов остаются лишь хорошие воспоминания. Потрать жизнь на то, чтобы они были.

Марио стал нервно чесаться, размышляя.

— У тебя есть какой-нибудь волшебный ауксил? Нашли ли вы ваш тол — инструмент визидара? — нетерпеливо спросил Стурла.

Его ужас как раздражал этот Марио. Так и хотелось дать ему затрещину, и гном еле сдерживался.

— Нет, — покачал головой парень. — Всё, что имею, то здесь и находится, — развёл он руками.

Все ещё раз оглядели бедную обстановку — взгляду здесь было зацепиться не за что. Ничего, похожего на тол или ауксил, на полках не наблюдалось.

— А ты совсем не выходишь из дома? — спросила его Бернис. Она облокотилась об стол и тут же отдёрнула руку, испачкавшись о что-то липкое, давно пролитое на столе. Вытираясь, девушка неодобрительно взглянула на гору грязной посуды.

— Ну, нет, иногда я выхожу. Когда сильно проголодаюсь. Мне же надо есть. Тогда я стрелой бегу до сенота. Быстро ловлю рыбу и срочно возвращаюсь домой.

— Ты уже второй раз упоминаешь сенот, — сказал Итиро, — что это?

Марио замер, подумал и, хмурясь, ответил:

— Ну, вот, пожалуй, сенот и есть здесь самое волшебное место в округе. Но он огромный. Разве такие ауксилы бывают?

— Так что это такое — сенот? Объясни, — толкнула его в бок Мэдлин.

— Ну, это дыра. Огромная дыра в земле, — вздохнув, ответил Марио, — я, конечно, сегодня до него идти не рассчитывал. Но лучше это один раз увидеть, чем объяснять.

Он нехотя встал, натянул на себя какую-то рванину. Вышел за дверь и, кивнув головой, позвал за собой остальных. Во дворе Марио подхватил большую корзину и опять кивнул головой, показывая дорогу.

Визидары обогнули хижину и углубились в лес по красивой дорожке. Хоть и она заросла, но ещё была видна расписная плитка, которой эта дорожка была выложена.

— Марио, а кто сделал такую красоту? — показав на изящный рисунок плиток, спросила Мэдлин.

Утончённая Мэд, замечала во всём красоту, и уж такая плитка в этих заброшенных заросляхне могла ей не приглянуться. А вот Стурла плиточки даже не заметил, хотя по росту был к ним ближе всех. Он шёл и сосредоточенно отмахивался от веток, которые так и норовили наотмашь хлестнуть его по лбу.

— Эту тропинку выложили мои прадеды. Она ведёт до самого сенота, — объяснил Марио.

И тут его лицо радостно осветилось:

— Ой, так, может, вы по дорожке и сами дойдёте до сенота? Как же я сразу не догадался…

— Нет уж, — мотнул головой Стурла, — пойдём вместе. Ты и так толком ничего объяснить не можешь. А если у нас там возникнут вопросы?

— Ну, ладно, — быстро согласился Марио, — с вами идти по дороге не так и страшно. Даже весело!

Стурла аж плюнул в сторону от его слов. Тафари нагнулся и успокаивающе погладил гнома по плечу. Тот выразительно показал на спину Марио и закатил глаза.

Минут через пятнадцать лес просветлел, заросли расступились и визидары оказались на краю большой карстовой дыры.

Почти отвесные стенки сенота заросли мохом, папоротниками и мелкими кустами. Там, внизу, плескалось озеро, до которого пытались дотянуться длинные мангровые лианы. Через чистейшую воду, было видно, как солнце играет бликами, блуждаяпо каменному дну.

— Как красиво! — склонившись над сенотом и вдохнув его восхитительную свежесть, сказала Мэд.

Бёрнис тоже расцвела. Сенот был похож на маленький кусочек рая. Девушки сели на край обрыва и свесили ноги.