Когда Сельма смогла снова взглянуть на стену, записи уже не было. Даже не разуваясь, она достала холодное пиво, с жадностью осушила две бутылки и прямо в одежде повалилась спать на диван.

Следующие месяцы стали мирной гаванью в жизни Сельмы. Казалось, кошмар остался позади. У неё были таблетки и всё необходимое. Как и прежде, с внешним миром она старалась не контактировать. Зарабатывала копейки рерайтингом, написанием рефератов для нерадивых студентов. Для такой работы нужно было лишь время и интернет – и того, и другого у неё было в избытке. Казалось, этот образ жизни даже устраивал ее. А точнее: она никогда и не задумывалась об альтернативах.

Сельма нарушила свое отшельничество только зимой, когда поняла, что из-за редких ночных походов в магазин и затхлого воздуха у неё начались головокружения и приступы тошноты. Сначала пришлось открыть окна, а к вечеру она решилась выбраться наружу.

Морозный воздух опьянил! Оказалось, в городе уже вовсю царила праздничная атмосфера. Недалеко от леса соорудили что-то вроде ярмарки с аттракционами. Сельме почему-то впервые в жизни захотелось пойти в такое место. Среди всеобщей радости и толкотни её ссутуленная фигура не смотрелась лишней, словно маленькая деталь в тысячном пазле. Взгляд ничто не привлекало, но морозный воздух значительно улучшал состояние. Сельма почувствовала бодрость и силы и даже пообещала себе каждый вечер проветривать дом.

На ярмарке было много детей. С родителями они суетливо толпились возле прилавков. Кто помладше тянулся к сладкой вате или леденцам, кто постарше – стрелял в тире. Со стороны аттракционов доносился восторженный визг. Таким развлечением не гнушались даже взрослые, отдавая себя во власть праздничного веселья. Лампы на гирляндах светились тускло и создавали атмосферу чего-то сказочного. Шатры и прилавки пестрели красно-белыми полосками. Эта суета поглощала, заставляла забыться, отвлечься от всего и значительно повышала настроение.

Сельма не переставала тайком улыбаться, ощущая тихую радость от всего происходящего. Она не смогла бы стать частью этого праздника, и всё же веселье детей и улыбки их родителей грели что-то в душе. Что-то забытое, старое, детское…

Однако радость столь редкой прогулки нарушила мимолетная галлюцинация (или «видение»?). Идя сквозь пеструю толпу, Сельма вдруг ощутила, как сзади к ней с необычайной скоростью приблизилось что-то большое и тёмное. Это что-то было выше неё, оно стремительно подлетело, и в ушах пробирающе зашелестело: «Я наш-ш-шёл тебя-я…» Перепуганная девушка тут же сорвала с себя капюшон и с вскриком повернулась назад.

Но ничего зловещего позади не было. Лишь радостная толпа, дети с леденцами, улыбающиеся родители или компании друзей; и маленький мальчик, который прыгал вокруг своего отца и радостно причитал: «Я нашёл тебя, я нашёл тебя, я нашёл». Никто даже не обратил внимание на перепуганную Сельму. Определённо, ей это показалось. Вечная тревога, психотропные и замкнутое помещение… Ей точно показалось. Показалось…

Однако этим испугом прогулка была прервана, и девушка поспешила домой скрыться от всех глаз… в безопасность… в свою тёмную нору. А там всё было по-прежнему. Тусклый свет, мутное зеркало, звук щётки, трущей пастой зубы, усталый от компьютера взгляд в отражении. Сельма легла спать по расписанию, в семь утра. До этого были трудовые часы. Ночью работа шла особенно плодотворно, даже несмотря на тот испуг на ярмарке. Однако сон не принёс забвения.

Кошмары… Такие реалистичные, страшные. Сельма не понимала, бредит ли она или же проснулась и видит всё наяву. Боль… Она испытывала физическую боль. Подскакивала на диване, холодный пот мелкими каплями стекал по лбу. Вдруг стены рушились, и это оказывался сон во сне. Когда описанная плеяда ужаса прервалась повторным, но уже настоящим пробуждением, Сельма решила не ложиться в третий раз спать. Привычным движением её руки потянулись к таблеткам. Одна, вторая… Это должно успокоить её, это приведёт её в чувства. Приведёт…

На дворе было семь вечера. Зимой темнело рано, солнечных лучей давно уже не было видно. Снова тусклый искусственный свет и шаркающие шаги к ванной комнате. Нужно было прийти в себя. Она открыла зеркальный шкафчик и достала оттуда зубную нить, закрыла и вдруг заорала от нового ужаса: позади неё стоял Он.

Девушка, визжа так, что закладывало в ушах, обернулась назад, но там была лишь пустая часть ванной комнаты и закрытая дверь. Содрогаясь в истерике, она снова посмотрела в зеркало, но отражение не изменилось.

– Беги-и, Сельма… Беги, если выживешь…

Отражение замолкло, как только в зеркало врезалось тяжёлое железное ведро, что стояло здесь на случай отключения воды. Исчезло отражение, но вот голос никуда не делся. Со всех сторон стал доноситься громкий смех, леденящими пальцами закрадываясь в самую душу. Оглушительный, уже знакомый. Понять, кто смеётся, было слишком просто…

Сельма с криком выбежала из ванной, затыкая уши, согнувшись практически пополам, не видя дороги и врезаясь во все углы. Смех был повсюду. Он проникал в само сознание, слух тут был не причём. Неоднократно ударившись, Сельма наконец смогла добраться до входной двери и выбежать на улицу. Но там было ещё хуже…