– Тебе холодно?
–  вдруг прошептала Влада мне на ушко.

– Что?
–  я обернулась, встретившись с ней глазами.

– Тебе холодно?
–  чуть громче повторила.

Я не спеша опустила взгляд по её губам на свои белые руки и увидела, как отчётливые мурашки расползались по моей коже.

– Да, - неуверенно соврала, потому что знала, что это было вовсе не от холода.

– Я бы сняла с себя толстовку, но боюсь, Вадим окончательно разочаруется в женской груди, - шутливо произнесла она, на что я тихонько захихикала.

– Девочки!
–  недовольно повернулась к нам Катька, отчего я ещё громче рассмеялась. – Саша!

– Извини, - улыбаясь, выдавила из себя.

Я никак не могла остановить этот заразительный смешок. Пряча в своих ладонях улыбку, поспешила выйти. И уже в коридоре, держась за стену, громко рассмеялась в голос. Ко мне вышла Влада.

– Тише, ты сейчас в зале всех распугаешь, - улыбаясь, проговорила она.

– Я не могу, - посмотрела на неё.

– Так, пойдём со мной.

Влада взяла меня за руку и отвела на кухню. Набрала стакан воды.

– Пей, - протянула мне.

– Весь?
–  округлила на неё глаза.

– Да, - кивнула.

– Ты с ума сошла?!

– Пей, говорю, - повторила она, приветливо улыбнувшись.

Я вновь рассмеялась. Затем, собравшись, принялась пить воду. Уже допивая, почувствовала, как отпускает. Отставив пустой стакан на стол, слышно выдохнула.

– Лучше?
–  посмотрела на меня Влада.

– Ага, - покачала я головой.
–  Чувствую себя аквариумом, - положила ладонь на свой живот, отчего Влада усмехнулась.

Я, широко улыбаясь, облокотилась о кухонный стол. Влада была настолько близко, что мысль о том, как она целуется, меня не оставляла. Я видела, как не спеша она опустилась взглядом по моему лицу, задержавшись на губах, неторопливо вернулась к моим серым глазам.

– Я так и не сказала тебе спасибо за все те рюмки, что выпила вместо меня, - мягко улыбнулась она, не отводя своего пристального взгляда.

– Да, пустяки, - отмахнулась я.

– Я буду скоро вызывать такси. – тихо произнесла. – Могу тебя подбросить.

– Спасибо, но я с Катькой. Мы всегда вместе разъезжаемся.

– Скоро поедете?

– Не знаю. – я взяла её за руку, мягко потянув к себе, заглянула в её массивные наручные часы. – Ещё только час. Рановато. – подняла на неё глаза.

– А я уже размечталась, что хочешь отвести меня в тёмный уголок, - иронично поддела и встала рядом, облокотившись о выгнутую в дугу столешницу.

– А ты хочешь?
–  игриво я подхватила, покосившись на неё.

– Было бы неплохо.

– Боюсь тебя расстроить, но я недостаточно квалифицирована в этом вопросе, - широко улыбнулась в ответ.

– Как хорошо, что в этом вопросе, я давно защитила докторскую.

– Всего лишь докторскую? – усмехнулась я, приподняв брови.

Она рассмеялась. Мы улыбались друг другу, и мне было невероятно хорошо. С каждым днём её прекрасные карие глаза, такие тёплые, такие ласковые, опасно притягивали к себе, и я не могла сопротивляться той невероятной силе, которая была в них. Мне нравилось погружаться в её блестящие тёмные глаза, нравилось видеть, как она смотрит в ответ, нравились лёгкие касания, наши двусмысленные разговоры, нравилось просто быть рядом с ней в досягаемости её глаз и рук.

– Ты так и не ответила, что тебе нравится, - внимательно я вглядывалась в неё.

Она непонимающе посмотрела в ответ.

– Когда смотришь на человека. На что первое обращаешь внимание?
–  напомнила ей.

– Не знаю, - задумалась она.
–  Но это точно не грудь.

Я усмехнулась, а потом спросила:

– У тебя нет особой части тела, которая тебя привлекает?

Влада широко улыбнулась моим словам.

– Нет, - помахала она головой.
–  Я вижу картинку целиком. Меня привлекают не детали, а ощущения, которые возникают рядом с этим человеком.

– Ты выбираешь человека по ощущениям?

– Я живу по ощущениям, - серьёзно она ответила.

Мне захотелось спросить, а какие я вызываю у неё ощущения. Что она чувствует, когда стоит со мной вот так рядом, когда прикасается ко мне, когда смотрит. Вызываю ли я ощущение привлекательности у неё? Думает ли она обо мне? Представляет ли меня в своём воображение? Фантазирует ли со мной? Но я ничего не спросила. Я не решилась. Я не смогла. Я побоялась. Мои собственные отшлифованные до блеска границы дозволенности, правильности, душили во мне все слова, и, ощущая себя уязвимой, я уткнулась в пол.