Друзья ошеломленно взирают на Хельфиона, видимо, пытаясь понять, как демон, исполняющий желания, который однажды захотел получить мою силу, может быть Хранителем Тьмы. И что он здесь делает?

Хельфион смотрит на меня и не узнает. Лицо — бесчувственная маска. Глаза не выражают ровным счетом ничего. От Хельфиона исходит нечто странное, пугающее, невыносимо чуждое всему окружающему, чуждое не только этому миру, но и тьме, что противится присутствию демона и отчаянно рвется куда-то прочь.

А потом он наносит удар. Это не похоже на обыкновенную магию, не похоже ни на что, ранее нами виденное. Серое «ничто», доселе плескавшееся в глазах, вырывается наружу и течет в нашу сторону. Там, где оно появляется, исчезает воздух, тонет свет, перестает существовать само пространство, на смену которому, все разрастаясь, приходит дыра. И в ней нет ничего.

Неожиданно что-то толкает меня в бок. Я падаю с перепуганного виллета на землю, больно ударяясь правым плечом и бедром. Сверху на меня поваливается Альрайен, а над нами в этот момент проносится серое марево, поглощающее все на своем пути. Кажется, оно разрывает ткань мира и выдирает из нее целые куски.

— Что это? — со стоном сталкиваю с себя аллира.

— Пустота.

— А старина Дербиан ошибся, она не перестала существовать, — замечаю с нервным смешком.

— Это небытие, Алиса. Оно никогда не существовало, — возражает Альрайен, помогая подняться. Поглощенного Пустотой пространства мы стараемся не касаться.

Встаю на ноги, торопливо осматриваюсь. С облегчением отмечаю, что друзья живы. Испуганные лошади уже мчатся назад по дороге туда, откуда мы приехали. Друзья поднимаются с земли, а демон, застывший в воздухе, пустыми глазами взирает на нас с равнодушной, отсутствующей улыбкой. Да, это больше не Хельфион — всего лишь оболочка, внутри которой скрывается Пустота, точно так же, как внутри нас — Тьма. Только демон больше не принадлежит себе, им целиком и полностью владеет эта ужасающая сила.

Какая ирония судьбы! Нам предоставляется случай со стороны полюбоваться, что будет с нами, если вовремя не разделаемся с тьмой.

— Но ее ведь как-то можно победить? — спрашиваю я.

— Нет. Тьма, которой ты владеешь, символизирует жизнь, — бесцветным голосом говорит Альрайен. Неужели готовится к смерти? Неужели смирился?! — Пустота — это небытие. Все, что коснется ее, перестает существовать. Ты же видишь, что случилось с пространством. Пустота не просто поглощает, как тьма, она растворяет, словно этого никогда не было! Это конец, Алиса. Конец всему…

— Ты сдаешься?!

— Нет.

В воздухе поднимается сильный ветер, однако, натыкаясь на уничтоженное Пустотой пространство, вздрагивает и опадает, после чего сразу поднимается снова и настойчиво летит вперед, безуспешно пытаясь настигнуть Хельфиона. На губах демона блуждает странная улыбка, из тела вытекает Пустота, с удивительным равнодушием стирающая ветер из мира и вместе с ним сам мир.

Мы с друзьями направляем тьму навстречу Пустоте, объединяя силы и создавая невероятно мощный поток, какого не было еще никогда. То, что мы использовали в сражении с Повелителем Огня, несравнимо с тем, что мы выпускаем сейчас.

Верю ли я, что мы сможем справиться с Пустотой? Я хочу верить, очень. Но в глубине души знаю, что это бесполезно. Мы — всего лишь простые смертные, ставшие сосудами Первозданной Тьмы. Мы — ее способ находиться в этом мире, но в то же время мы — ее слабость. А Пустоте не нужно находиться в этом мире, ей не нужно ничего, ведь она сама — ничто.

Направляемая нашей волей тьма бесконечно вливается в поток Пустоты, но при встрече с ним исчезает, словно ее никогда и не было. Пропуская тьму через себя, через свои души, мы позволяем ей находиться в этом мире, в этой Вселенной, именно поэтому она становится уязвима перед силой, для которой нет преград. Пустота поглощает, растворяя в себе тьму, как и мир, в котором она находится.

Это конец. Альрайен прав.

Она приближается, медленно, неотвратимо, словно смакуя. Впрочем, это всего лишь пустота, равнодушная, холодная, чуждая человеческому разуму и любому другому существу.

Наверное, это страшно. Когда она настигнет нас, мы тоже перестанем существовать, слившись с пустотой воедино. Не будет ни чувств, ни эмоций, ни души. Ни следа, ни напоминания. Нас сотрет, как ластик стирает с бумаги ненужные каракули карандаша, а вместе с тем протирая бумагу до дыр. Мир будет стерт вслед за нами, и не только этот мир. Забавно: все так опасались, что Вселенная погрузится во тьму, и никто не ожидал, что смерть придет от Пустоты. А это намного страшнее.

Я готовлюсь к смерти, когда вдруг чувствую прилив сил. Таких знакомых, таких родных! Невероятно. Сердце пропускает удар и продолжает бег с новой силой, с гулом разгоняя кровь по венам. Кажется, еще немного — и сердце разорвет грудь, вырвется на свободу, устремляясь к тому, кто теперь совсем близко.

Он встает между нами и Хельфионом, останавливая собой Пустоту. Первозданная Тьма, не ослабленная прохождением сквозь призму человеческой души, совершенно чуждая этому миру, почти настолько же сильно, как сама Пустота, за одним лишь исключением — Тьма все-таки существует.