Убийство Повелителей Ночи уже должно заставлять задуматься, не говоря о тех разговорах, когда Тэан отчетливо давал понять, что чужие жизни для него не имеют никакого значения, более того, он не видит ничего предосудительного в своих поступках. Как Терран. Эта мысль так поражает меня, что я замираю как вкопанная. Виллет, которого веду под уздцы, недовольно всхрапывает, встречаясь носом с моим плечом.

— Алиса, с тобой все в порядке? — спрашивает Стас.

— Да-да, все нормально, — спешу заверить и продолжаю путь.

Терран не видит ничего плохого в своих поступках, потому что таким образом на него действует тьма. В чем же тогда дело? Неужели и Тэан — лишь простая марионетка в руках тьмы? Нет, не может быть! С каких пор имя безвольной куклы вырезают на жертвеннике в храме? Здесь все намного сложнее.

Что же касается участи пойманных в сети тьмы аллиров и людей… Тэан знает, как я отношусь к убийству. Быть может, ему не все равно? Ведь пришел же он мне на помощь!

Наконец и тьма, и ее жертвы остаются позади, а мы позволяем себе вновь выехать на дорогу и забраться на виллетов. Продвижение в сгустившейся ночной темноте возможно лишь благодаря Лою и его светящимся магическим огонькам. Охотнику тоже непросто далась встреча с тьмой, но он ведет себя на удивление тихо, не позволяя себе ни одного высказывания. Наверное, понимает, что иначе нас убили бы, и свято верит, что «армия», направленная на наше устранение, все-таки выживет. Белое как простыня лицо Лоя неподвижно в странном отстраненно-потрясенном выражении, и лишь временами какой-нибудь мускул нервно подрагивает. Я уже начинаю жалеть, что мы взяли его с собой, заставляя стать свидетелем ужасных событий. Но потом вспоминаю рассказ Тэана и понимаю, что нам действительно потребуется помощь Лоя, как человека, связанного со светом и способного привести к месту, где хранится Священный Сосуд.

Ехать приходится всю ночь, поскольку возможность освобождения аллиров и магов полностью исключать нельзя. На следующий день мы позволяем себе немного отдохнуть, после чего вновь продолжаем путь. Все это время мы мало разговариваем и чувствуем себя подавленно, слишком потрясенные произошедшими событиями.

Проще всего это переносит Альрайен. Кажется, даже не переживает, а ведь именно его сородичи заключены в сгустках тьмы, но и он погружается в задумчивость.

Через пару дней Альрайен отводит нас на полянку, которая хорошо скрыта среди пышных деревьев и благодаря этому не видна со стороны дороги.

— Вам придется подождать меня здесь, — объявляет он.

— Зачем? — Стасу это не нравится. — Ты что задумал?

— Задумал сходить в город, который находится здесь неподалеку, и приобрести теплую одежду. Или вы собрались голыми бегать по снегу?

— Граница уже близко?

— Да. После моего возвращения потребуется не больше дня, чтобы ее пересечь.

— А ты надолго? — спрашивает Лина.

— На день. Может, меньше.

— Возможно, тебе понадобится помощь? — вдруг предлагает Лой. — Меня не разыскивают, я мог бы пригодиться.

— Нет. Останься здесь, я справлюсь один, — отрезает Альрайен. Не дожидаясь новых вопросов или возражений, подзывает ветер. Тот мгновенно откликается на зов, закручивается вокруг аллира аккуратным ураганчиком, который так поразил меня в первый раз, и мчится обратно к дороге.

На месте, где только что стоял Альрайен, не остается никого. Лишь длинная, потревоженная ветром трава еще некоторое время колышется, напоминая об аллире, но вскоре и она затихает.

С тех пор, как Альрайен ушел, мы разбили на полянке временный лагерь, приготовили еду и пообедали. Теперь остается только ждать его возвращения. Присаживаясь рядом с удивительно несчастным на вид Последователем Света, интересуюсь:

— Как ты?

— Нормально, — отзывается Лой с таким вздохом, что сразу понятно — он лжет.

— Ты сильно испугался Пустоты? — заботливо спрашиваю, надеясь разговорить и тем самым немного ослабить напряжение, в котором он находится в последние дни.

Лой странно посматривает на меня, чуть качает головой и вновь опускает глаза, тихо поясняя:

— Нас готовили к встрече с тьмой. Появление Пустоты оказалось неожиданным. Но дело не в этом. В тот момент я смирился со своей смертью. — Вдруг поднимая на меня горящий осуждением взгляд, восклицает: — Но нас спасла Первозданная Тьма! Я, тот, кто боролся за свет, был спасен самим злом! Это несправедливо. И вы… вы тоже использовали тьму! Ты ведь мне обещала!

— А ты посмотри на это с другой стороны. Ты ведь понимаешь, что такое Пустота. Тьма ее остановила, не посягнув на этот мир. Спаслись не только мы, спаслись… да все спаслись, Лой!

— Может быть… но как ты могла после всего общаться с тем чудовищем!

— И ты туда же?! — злюсь я. И зачем только беспокоюсь об этом неблагодарном мальчишке?! — Тэан всех спас!

— Но если само спасение пришло со стороны зла…

— Ты бы предпочел умереть?

— Да! — сжимая кулаки, Лой твердо смотрит мне в глаза.

— Произошло сражение между Тьмой и Пустотой. Как думаешь, что хуже? Пустота? Или, быть может, все-таки Тьма? — Я задаю нечестный вопрос и, наверное, в корне неправильный, но это помогает утихомирить Лоя. Голова охотника никнет, он опускает взгляд и смотрит на свои руки, по-прежнему сжатые в кулаки.