— Не знаю, Алиса. Но это очень серьезная магия.

— Ты действительно беспокоишься обо мне? — Заглядываю в янтарные глаза. Здесь, в этом мире, они все-таки светятся ярче, будто созданные для того, чтобы разгонять тьму.

— Я воплотился в физическом мире, чтобы спасти тебя от Пустоты. Неужели еще есть какие-то сомнения? — усмехается Тэан.

— Иногда это просто хочется услышать, — улыбаюсь я. Обнимаю Тэана, утыкаюсь ему в грудь.

Какая разница, что думают друзья? Все это не важно. Я точно знаю, что нужна Тэану. Не ради какой-то цели, просто нужна.

Утром вновь отправляемся в путь. Вскоре лес остается позади, а перед нами раскрывается просторная равнина — она отделяет лесную полосу от виднеющихся вдалеке гор. Здесь нет больших сугробов, но снег окружает со всех сторон, переливаясь, искрясь, сверкая на солнце до рези в глазах, так, что на него невозможно смотреть и хочется зажмуриться.

Белая пустыня слепит глаза и угнетает однообразием. Но стоит взглянуть на Альрайена, как вдруг возникает ощущение, будто он возвращается в родные края — настолько его красота гармонирует с пейзажем. Он вновь кажется мне призраком, слишком нереальным, слишком отстраненным и холодным. Серебристого цвета дубленка, серебристые волосы, только более светлого оттенка, безупречно струящиеся по спине, и бледная кожа на задумчивом лице, а вокруг — бесконечное покрывало такой же призрачной долины. И холод, что медленно, но уверенно пробирается сквозь теплую одежду, еще больше усиливает это впечатление.

Порывы ветра с каждым разом становятся все сильнее и длятся дольше, словно пока пытаются войти во вкус и готовятся к чему-то более масштабному. Вскоре на небо набегают облака и разражаются снегом. Сначала это маленькие одиночные снежинки, потом целые хлопья, постепенно заслоняющие обзор белесой стеной.

Виллеты дрожат от холода, но мы боимся пускать их в галоп: ведь после того, как они согреются, а потом снова остановятся, могут замерзнуть только сильнее. Приходится поддерживать неторопливый темп езды, зато есть время оглядеться по сторонам. Снежные хлопья, до тех пор, пока не заслоняют весь обзор, своим появлением оживляют однообразный пейзаж, наполняют его движением и сказочной атмосферой. Усиливающийся ветер кружит снежинки, бросая их из стороны в сторону и закручивая в воронки и небольшие ураганчики.

— По-моему, начинается метель, — замечает Стас.

Очередной порыв ветра чуть не срывает с головы капюшон — я лишь в последний момент успеваю придержать его.

— Да, начинается, — соглашается Альрайен. — Нужно добраться до гор. Там, возможно, найдется укрытие.

Ветер поднимается такой сильный, что я всерьез начинаю опасаться, как бы не вывалиться из седла. Теплая одежда больше не помеха — мороз безжалостно вгрызается в тело, а мы продолжаем путь, подгоняя дрожащих и едва переставляющих ноги лошадей. Но, несмотря на все неудобства, я любуюсь зимней красотой и буйством метели.

Прав был Альрайен, когда говорил, что мне нравятся неконтролируемые, никому не подвластные, непредсказуемые стихийные силы.

Неожиданно ощущаю, как Терран использует тьму. Вырываясь на свободу, тьма плащом укрывает его с ног до головы, защищая от ветра и снега. В тот же момент Лой издает боевой клич, как он, наверное, думает, а на деле — дикий вопль, и бросает в Террана золотистый шар размером с кулак. Атакующая магия не причиняет никакого вреда, бесследно растворяясь в глубинах тьмы.

— Лой, ты спятил?! — восклицаю я.

— Он использовал тьму, просто так использовал! — возмущается юный охотник.

— Но он же никого ею не убивал.

— То есть просто так использовать силу зла и разрушения ты считаешь нормальным?!

— Это я пока никого не убивал, — с явным намеком замечает Терран и останавливает виллета. Медленно, с демонстративной неторопливостью спешивается.

— Прекратите немедленно! — требует Стас, но никто не обращает на него внимания.

Лой не заставляет себя долго ждать: соскакивает с лошади и поворачивается к Террану, прожигая его негодующим взглядом.

— Убери тьму, ты не должен ее использовать, — говорит Последователь Света, создавая в руке очередной колышущийся комок магии. — Предупреждаю в последний раз.

Терран стоит в расслабленной позе, со скрещенными на груди руками. Тьма тонким слоем окутывает его, словно одежда, повторяя все изгибы тела и оставляя свободным лишь лицо. На губах Террана играет улыбка, полная насмешки, превосходства и некоторого интереса, который можно расценить как: «Что ты мне сделаешь? Ну же, попробуй, я жду!»