Удивительно. Хотя скорее странно. Ведь он молчит. Не пытается снова выбить из меня ответ. Не кричит. И даже не злится.

Он лишь неопределённо хмурится. А затем становится прежним, коротко пожимая плечами. После чего спешит занять своё рабочее место за стойкой.

Тогда я разворачиваюсь и следую к столикам. Именно в этот момент замечаю, как в зал врывается главный весельчак, как всегда в последний момент. Заметив меня, Костя машет рукой и ослепительно улыбается. Милая, соблазнительная ямочка на его щеке, как и всегда, привлекает к себе внимание. Отвечаю на приветствие парня и продолжаю своё занятие. При этом мельком замечаю, как он здоровается с Ковалевским, а затем скрывается в подсобке.

Мы неожиданно встречаемся взглядами, и мои губы растягиваются в улыбке. Я едва дёргаю пальчиками, помахивая рукой, как бы говоря: «Да-да. Я по-прежнему здесь. Привыкай», а затем продолжаю своё занятие.

Спустя двадцать минут после открытия, кафе постепенно начинает заполняться людьми. Кто-то берет еду или напитки на вынос. Кто-то пьёт кофе и спешно уходит. А кто-то сидит не по одному часу, занимаясь собственными делами в отдаленных уголках.

Это место своего рода идеальное убежище. Особенно второй этаж, где столики располагаются прямо на застеклённой веранде, обставленной разнообразными растениями, из-за чего все внутри напоминает оранжерею.

Работа идёт полным ходом. Я то и дело бегаю от одного столика к другому. Из-за чего на пару часов совершенно выпадаю из реальности и забываю о своей персональной нечисти.

Общение с людьми всегда доставляло мне некое удовольствие. Пусть даже, если я и была в роле некоторой прислуги. Мне просто нравилось наблюдать за различными движениями тех или иных людей. За их манерой разговора, за их глазами, которые куда чаще выражали истинные чувства, нежели мимика. Подбирать блюда, советовать их или же рассказывать о том или ином напитке доставляет мне радость, потому что я чувствую себя нужной и полезной.

Иногда мне кажется, что я слишком часто стала скрываться за маской той девушки, которая бы всем нравилась. И хотя многие говорят, что это невозможно, но у меня получалось и до сих пор получается. Однако со временем я все больше начинаю осознавать, что это больше смахивает на лицемерие, ложь, страх себя настоящей. Думаю, именно поэтому я так рьяно согласилась на спор с дальнейшим экспериментом.

Думаю, именно поэтому я, не раздумывая, согласилась поиграть с чужим сердцем…

Возможно это глупо. Слишком подло. Некрасиво. Однако я по-прежнему хочу довести начатое до конца и понять сущность этого парня. Хочу узнать ответ на свой главный вопрос.

Внешность или Душа?..

Какова в итоге истина? И есть ли она вообще…

В какой-то момент мысленных терзаний, я мельком смотрю на парня. Он готовит кофе одному из посетителей. Кажется, это его ровесник. Они о чем-то разговаривают. А затем Ковалевский смеётся. Но даже сейчас его улыбка остаётся прежней — дерзкой, отстраненной и, казалось бы, отточенной годами.

Так какой же он?..

«Какой же ты — настоящий?..»

После шести кафе закрылось на спецобслуживание. Около часа у нас ушло на приготовления, в числе которых была сервировка стола и подача различных блюд. В некоторых местах мы даже развесили яркие, цветные шарики, как, если бы сегодня здесь проходил чей-то день рождения. Однако Тимур Васильевич молчал, загадочно улыбаясь уголками рта. В какой-то момент мне даже показалось, словно он специально создаёт подобную атмосферу — излишнего праздника, добавляя ярких красок, в виде тех или иных деталей.

Когда все наконец было готово и могло смело претендовать на отметку «идеально», Тимур Васильевич дал понять, что на сегодня рабочий день окончен. Однако одного официанта он всё-таки попросил остаться. Им оказался Костя. Но затем Милана что-то шепнула своему боссу на ухо. В тот момент в его глазах промелькнуло странное удивление. Но затем он перевёл взгляд на меня и с привычной отстранённостью, которая так присуща выражению его лица, как если бы он был ледяным королем, отдавшим свое сердце, поменял меня и Костика местами. Очевидно эта стерва припомнила наш утренний диалог и мою лёгкую дерзость. В то время как я уже мечтала о кровати, совершенно позабыв о своей миссии в виде сближения с Ковалевским. День был слишком насыщенным, а потому мои силы уже были на исходе. Однако перечить в первую же неделю — сродни самоубийству. Поэтому с милой улыбкой на губах я коротко кивнула в знак согласия. Повар и бармен тоже не стали исключением.

Ещё раз оглядываю место проведения сегодняшнего банкета. Причём по какому случаю здесь будут гуляния — никто так и не обмолвился. И лишь удостоверившись в том, что все в порядке, отхожу к барной стойке, в ожидании гостей, по приходу которых Тимур Васильевич просил предупредить его.

— Так, как давно ты здесь работаешь?

Я оборачиваюсь, наконец взглянув на Ковалевского, периодические взгляды которого все это время игнорировала. Он достаёт откуда-то снизу бутылку коньяка и ставит на стеклянную полку, где ровным рядом стоят другие — такие же дорогостоящие, переливающиеся в свете маленьких лампочек, бутылки алкоголя.